Дело о хитром писателе

«Нет худа без добра, — сказал мне Элмо, когда я его однажды спросила о судьбе библиотеки. — Я думаю, отец даже рад, что коллекция осталась здесь. Она напоминает ему о дедушке и о прежних временах, понимаешь? И потом это удобно, если нужно проверить какие-нибудь факты о Рейвен-Хилле, когда собираешься писать статью, в которой затрагиваются прошлые события».

Казалось, в библиотеке всегда, даже в самые холодные дни, тепло. Здесь пахнет старыми газетами и кожей. Переплетенные подшивки, ставшие огромными томами, — каждый с наклейкой с указанием года — расставлены на стеллажах вдоль стен. А центр комнаты занимает стол с несколькими стульями, и всякий раз, когда я захожу сюда, кто-то из репортеров Цима сидит за столом, тихонько перелистывая одну из подшивок — выискивает информацию для своей статьи.

Но сегодня библиотека была пуста. Мы столпились у стола, и Элмо начал разрабатывать план действий, с чего лучше начать поиск информации о доме Эбнера. Было совершенно ясно, что на это уйдет масса времени. Санни принялась разминаться, используя стол в качестве опоры. Ник беспокойно заерзал. Он терпеть не мог ждать, ничего не делая.

— Пойду попробую еще раз позвонить Ришель, — объявил он через несколько минут.

— Давай, — коротко бросил в ответ Элмо.

Он был весь в работе — высчитывал примерные даты и проверял оглавления подшивок.

Я решила остаться на своем месте и не дергаться. Потому что понимала, что Ришель все равно не подойдет к телефону. Помыла, наверное, голову раз семь-восемь и плюхнулась в постель, позволяя домашним суетиться вокруг себя. А трубку снимет ее мама. И она, конечно, не будет в восторге от деятельности нашей «Великолепной шестерки». Она и раньше всегда ворчала, что из-за нас Ришель попадает в неприятные ситуации, а уж теперь… Дом, с потолка которого тебе на голову капает кровь, — это, конечно, мелочью не назовешь, как ни крути.

В библиотеку вошел серьезного вида мужчина в очках.

— Готовимся к школьному сочинению? — кивнув Элмо, спросил он.

У него был тихий, невыразительный голос. Я внимательнее посмотрела на него. Оказалось, он гораздо моложе, чем я решила сначала. Думаю, он показался мне много старше своих лет из-за того, что голова его была почти начисто лишена растительности. И еще из-за своих сутуловатых плеч. Одним словом, он выглядел так, будто провел много времени, склонившись над письменным столом.

— Нет, я работаю над статьей, Уилс, — ответил Элмо, почти не поднимая головы. Потом неопределенно махнул рукой в нашу сторону: — Это Лиз и Санни, — представил он нас, — Санни и Лиз, это Уилс Раис.

Уилс кивнул нам, я вежливо улыбнулась в ответ, пытаясь вспомнить, где я могла раньше слышать это имя.

— Я видел фотографии вас обеих в нашей газете, — сказал Уилс. — Вы, если не ошибаюсь, раскрыли вместе с Элмо какое-то преступление местного значения.

Было видно, что это событие не произвело на него большого впечатления.

— Есть! — выкрикнул Элмо.

Он, наконец, нашел то, что искал. Бросившись к стеллажу, он вытащил одну из самых старых подшивок, разложил ее на столе и принялся листать страницы. Мы с Санни подошли сзади, заглядывая ему через плечо.

Вскоре вернулся Ник. Вид у него был довольно расстроенный. Он мельком глянул на Уилса Раиса и, видимо, решил, что его можно не принимать в расчет.

— Мама Ришель не дала мне с ней поговорить, — сообщил он нам. — Она говорит, волосы у Ришель стали ярко-розовыми. Не то кровь их так окрасила, не то еще что-то. Она говорит, у Ришель нервное потрясение и они ждут доктора. Представляете? Кто бы мог подумать!

— Нервное потрясение? Какая чушь! — презрительно скривила губы Санни.

— Но она на самом деле испугалась, — возразила я. — Бедняга. А ее волосы?

— Если бы она их не осветляла, они бы не окрасились, — холодно заявила Санни. — Так что сама во всем виновата.

— Вот оно — в самую точку! — вдруг выдохнул Элмо.

Я быстро перевела взгляд на пожелтевший газетный лист, разложенный перед ним на столе. Довольно грязным пальцем Элмо тыкал в заголовок.

— «ДОМ УЖАСОВ ОПЯТЬ НАНОСИТ УДАР», — прочел Элмо. — Смотрите — здесь все есть.

Уилс Раис чуть сдвинул брови.

— Дом ужасов? Что за ерунда! — сказал он, ни к кому не обращаясь. — Не понимаю, как можно печатать подобную чушь?

— Чтобы газета продавалась, Уилс, — с некоторым раздражением ответил Элмо. — В то время только так можно было поднять популярность газеты. Да и сейчас — тоже. Независимо от того, что вы об этом думаете.

Стало ясно, что это их давний спор.

Уилс энергично покачал головой.

— Нет, не могу с этим согласиться, — пробормотал он. — Такие газеты, как наша, должны были бы развивать мыслительные способности читателей, давать интеллектуальную пищу для ума, а не пичкать их подобной неудобоваримой бурдой.

Я вдруг вспомнила, почему мне знакомо его имя. Он пишет для «Пера» короткие обзоры в разделе филателии.

Решив больше не обращать на него внимания, я бросилась просматривать статью, которую нашел Элмо, в то время как он сам зачитывал ее вслух.