Дело о хитроумной ловушке

— Вы уже приносили присягу, — сказал окружной прокурор. — Я собираюсь спросить вас, есть ли запись о том, за кем был закреплен номер 728?

— Его снимала Рут Калвер.

— А что случилось с Рут Калвер?

— Она уехала из отеля около половины седьмого вечера шестнадцатого октября.

— Когда она въехала в номер?

— Около десяти утра шестнадцатого октября.

— Кто принимал у нее при отъезде номер?

— Я проверил, все ли на месте. Она заплатила наличными.

— Что случилось далее?

— Было еще довольно рано, и мы имели право при необходимости сдать комнату на ночь.

— Прошу защиту задать вопросы, — сказал Гамильтон Бюргер.

— Вы не видели Рут Калвер, когда она въезжала, не так ли? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— То есть женщина, которая съехала из номера 728, могла бы быть совсем другой женщиной — не той, которая зарегистрировалась в нем?

— Я знаю, что она выехала из номера 728.

— Откуда вы знаете?

— Потому что она заплатила за проживание, и коридорный отнес вниз ее багаж.

— Верно. Вы знаете, что какая-то женщина выехала из номера 728, но не знаете, та ли это женщина, которая туда въехала, не так ли?

— О ваша честь, — сказал Гамильтон Бюргер, — я протестую. Это незаконно, несущественно, не относится к делу и говорит о том, что защита хватается за последнюю соломинку.

— Вопрос спорный, — сказал судья Девитт.

— Если позволит суд, — сказал Мейсон, — это логичный вопрос. Инициалы Рут Калвер и Розы Калверт совпадают. На багаже, который отправили вниз, стояли инициалы «Р. К.» и…

— Ваша честь, ваша честь! — закричал Гамильтон Бюргер. — Я протестую. Я считаю, что так себя вести недостойно. Я подчеркиваю, что все это не более чем выдумка защиты, хотя, может, и выглядит правдоподобно, — надеюсь, суду это ясно. Обвиняемый признался, что у него был револьвер «смит-и-вессон» от шести тридцати пяти вечера шестнадцатого октября до того момента, когда он отдал его в полицию утром семнадцатого. Обвиняемый консультировался с Перри Мейсоном как адвокатом и, вероятно, поэтому вернул револьвер. В конце концов, у него было право так поступить. Мистер Мейсон, обнаружив, что кто-то выехал с седьмого этажа гостиницы в тот вечер, не упустил возможность и занял этот номер. Он выстрелил в матрац, а затем поручил детективу пойти в эту комнату и устроил все так, будто он нашел пулевое отверстие в матраце. Случившееся указывает на то, что была попытка ввести следствие в заблуждение. Это фактически делает Мейсона соучастником…

— Одну минуту! — прервал судья Девитт, стуча молоточком по столу. — Мистер окружной прокурор, мы не располагаем фактами, которые позволили бы выдвинуть данное обвинение. Вы вынесли протест на том основании, что вопрос был спорным. В свете заявления мистера Мейсона суд считает, что вопрос спорным вовсе не является. Защита просто спрашивает свидетеля, является ли фактом то, что свидетель не знал, кто въехал в номер 728, и что это мог быть кто угодно. Это могла быть и та девушка, которую впоследствии нашли мертвой. А сейчас суд предлагает: если вы хотите доказать, кто конкретно въехал в номер 728, представьте опознание. Если же вы не в состоянии сделать этого, то любая попытка доказать, что человек, въехавший в комнату 728, и был как раз тем, кого нашли мертвым в номере 729, упирается в сличение почерков в журнале учета клиентов. В этом случае почерки человека, который въехал, и того, кто съехал, будут различными.

Мейсон усмехнулся:

— Ваша честь, после этого эксперт по почеркам определит, что Рут Калвер, которая въехала в номер 728, и была той самой Розой Калверт, чье тело обнаружили в номере 729.

— Ваша честь! Ваша честь! — вскричал Гамильтон Бюргер. — Это неуместное заявление. Запрещенный прием со стороны защиты.

— Не следует так волноваться, — успокаивал Девитт. — В конце концов, все достаточно очевидно. Вы проверили регистрационные записи, мистер окружной прокурор?

Гамильтон покраснел:

— Нет, ваша честь, в этом нет необходимости. Совершенно нет необходимости сверять почерки всех, что приехал в отель «Рэдферн» утром шестнадцатого, чтобы опровергнуть ложные теории, которые выдвигает защита.

— Хорошо, если вы не собираетесь разговаривать с защитой по этому поводу и вызывать свидетеля, чтобы опровергнуть ее доводы, — сказал судья Девитт, — я не вижу смысла вызывать свидетеля Инскипа.

— Мы хотим продемонстрировать тактику защиты.

— Хорошо, продолжайте, — сказал судья Девитт, — но надо воздерживаться от ссылок на личности. Будь я на вашем месте, господин обвинитель, я бы все выслушал, принял бы к сведению то, что говорит защита, а затем воспользовался бы случаем, вызвал свидетеля и все опровергнул бы. Попытка все время идти впереди защиты ни к чему хорошему не приводит. Мистер Мейсон, продолжайте допрос свидетеля.

— Больше вопросов нет, — сказал Мейсон.

— Вызовите вашего следующего свидетеля, — сказал судья Девитт Гамильтону Бюргеру.

— Я вызываю Нортона Барклая Калверта, мужа убитой женщины, — сказал Гамильтон Бюргер. — Пройдите вперед, мистер Калверт, и принесите присягу.

Произошла небольшая заминка. Был слышен голос судебного пристава, который вызывал Нортона Калверта.