Дело о колдуне (СИ)

— Я ошибалась, — чуть слышно проговорила она, и перо сидевшего в сторонке клерка заскрипело по бумаге. — Меня обманули, и я поверила, просто потому что хотела верить. Я влюбилась в Тьери, когда он приехал в Фортен в прошлом году. Он был такой красивый и мужественный, все его черты были полны благородства, каждое движение говорило о скрытой силе. Я просто не сводила с него глаз, используя любую возможность, чтоб снова увидеть его. А он даже не смотрел в мою сторону. Я была для него словно пустым местом, и это больно ранило меня. Потом он уехал, а я продолжала о нём думать… И я сказала о моих чувствах к нему Садориму. Он всегда был мне неприятен и немного пугал, а в какой-то момент вдруг начал проявлять ко мне явно неуместный интерес. Когда его ухаживания уж совсем мне надоели, я прямо сказала, что моё сердце несвободно, оно принадлежит Тьери. И вдруг Садорим сказал, что может помочь мне добиться его взаимности. Он предложил провести приворотный ритуал. И я согласилась… — она всхлипнула.

— Что это был за ритуал? — спросил её Филбертус.

— Я плохо запомнила его. Всё происходило в каком-то сладковатом дыму, я выпила чашу странного вина и словно уснула наяву. Я увидела Тьери, который подошёл ко мне и взял за руку. Он признался мне в любви и даже поцеловал. На следующее утро я проснулась с головной болью, но была уверена, что обряд удался. И вскоре получила его первое письмо, в котором он признавался мне в любви, а мадам де Латур вдруг стала так любезна со мной. Эти письма, подарки и разговоры с ней убедили меня в том, что на самом деле Тьери полюбил меня и хочет жениться, но не может из-за своего незавидного положения. Вот если бы он стал графом… Мы часто говорили с ней об этом, и она заверяла меня, что я — подходящая партия для её сына и о лучшей супруге для него она и не мечтает. Я верила всему, что она говорила, и готова была на любые жертвы, лишь бы всё это сбылось.

— Это она велела вывести Жюльена на улицу, когда его похитили в первый раз? — спросил Марк.

— Да. Она не объяснила, что его попытаются убить, просто сказала, что так надо. Я догадывалась, в чём дело, но старалась не думать об этом. Когда хозяин ушёл по делам, я предложила Жюльену сходить в кондитерскую, и он с радостью согласился. Мы вышли через заднюю дверь в кухне, когда мадам отвлекла кухарку, свернули на улицу военных баронов и пошли в сторону кондитерской. Дальше вы знаете.

— А это что? — Марк выложил на стол травяные кубики, найденные в коробке у неё под кроватью.

— Мадам велела мне пойти в комнату господина Бернара, поджечь их, чтоб они дымили, и положить ему под кровать.

— Она сказала, зачем это нужно?

— Нет. Она и раньше заставляла меня это делать, и каждый раз у него случался приступ. В этот раз он умер.

— Кто открыл окно в его комнате?

— Не знаю, наверно, она.

— Ты утверждала, что не выходила из своей комнаты в день второго похищения, но Жюльен сказал, что это ты принесла ему кашу.

— Это была я. Мадам дала мне две бутылочки. Она снова отвлекла кухарку разговорами, и я вылила содержимое одной в котёл с рагу. Из второй я немного налила в кашу и отнесла Жюльену.

— Где эти бутылочки? — спросил Филбертус.

— Она забрала их обратно.

— Это она велела тебе говорить, что ваш хозяин — колдун и занимается чёрной магией в кузнечной башне? — задал вопрос Марк.

— Она всем приказала говорить так. Всем, кроме тех, кто, как она знала, полностью преданы хозяину.

— А что было на самом деле?

— Я ничего не знаю о том, что происходило в кузнечной башне. Мне было страшно подходить к ней. Но хозяин действительно вёл себя странно, когда выходил оттуда. Он был словно одурманен, и от него пахло так же, как пахли те травы, что я прятала под кроватью у господина Бернара.

Марк услышал всё, что его интересовало, и предоставил вести дальнейший допрос Филбертусу. Тот расспрашивал девушку о Садориме, о поведении дамы де Латур, о том, кому и какие распоряжения она давала и о других деталях, имеющих отношение к его расследованию. Марк слушал внимательно, всё больше убеждаясь, что настоящими злодеями в этой истории являются дама де Латур и колдун Садорим.

Когда Мари Резон увели, Марк обернулся к Филбертусу, пребывающему в задумчивости.

— Я полностью с тобой согласен, — наконец, очнувшись, кивнул маг. — И если б нам не нужно было временно оставить эту старую ведьму на воле, я бы прямо сейчас затащил её в Белую башню и подвесил к потолку!

— Уйми свой кровожадный пыл, — остановил его Марк. — Может, она и не колдунья, а лишь использовала этого колдуна в своих целях.

— Ты не веришь, что это демон? — прищурился Филбертус.

— Нет, иначе не возлагал бы такие надежды на его поимку. Я хорошо помню, с чего всё началось: некто в чёрной мантии вызывал тёмную сущность в заброшенном доме и готовил для него жертву. Разве демону нужны такие ухищрения, чтоб вызвать другого демона? Нет, это колдун, который о чём-то хотел попросить того, кто пришёл бы. Если бы он пришёл.

— Ты, кажется, сомневаешься и в том, что он колдун?