Дело о короле оборотней (СИ)

- Это сокровище - сын губернатора, - пояснил я. - Похищен два дня назад. Или раньше, но объявили об этом позавчера. Вы разве не следите за новостями нашего Приграничья?

- Следит разведка, а не патрульные пограничники. Нам сообщают, если у вас происходит что-то по нашей части. Например, оборотень безобразничает. Понятно же, что он рано или поздно попрёт через границу, и мы усиливаем патрули. Но в этот раз разведка почему-то промолчала. Хотя, если оборотень похитил ребёнка эльфов, нам обязательно должны были сказать.

- На той стороне никто не знает, что похититель - оборотень. Только я его и вычислил. Понимаешь, он пролез в щель, в которую взрослый человек никак не протиснется, а волк - запросто. Полиция решила, что его там и не было, когда начался штурм, а я решил иначе. И угадал.

- А не врёшь? Никогда наши у вас таким не занимались.

- Всё когда-то случается впервые. На вот, почитай, - я достал из кармана штанов газетную вырезку. - Тут есть приметы пропавшего мальца, а малец был при нём, ты сама видела.

- На левом плече родимое пятно в виде звезды с пятью лучами, - ахнула Тома. - Пентаграмма!

- И что это значит?

- Для тебя и прочих эльфов - ничего.

- А для тебя и прочих оборотней?

- Не лезь в наши дела, Стас. Ты получил, что искал, и хватит с тебя.

- Как скажешь, - согласился я. - Далеко ещё идти до этого твоего одного местечка?

- Так сходу не скажу. Выйдем на реку, там надо будет немного поискать.

- Пустите! - заорал губернаторский сынок. - Я никуда с вами не пойду! Я - король, а вы - быдло, суки и педерасты!

- В звериной форме я, вне всяких сомнений, сука, это очевидно, - задумчиво произнесла Тома. - Насчёт быдла можно поспорить. Но я уж точно не педераст.

- Среди ваших есть педерасты? - полюбопытствовал я.

- А где их нет? Ты, кстати, не из них?

- Такой вопрос - оскорбление. Нет, конечно!

- Это хорошо. А извиняться не буду. Это не в моём характере. Ничего, если приму сучью форму?

- Зачем?

- Тут неудобно ходить босиком, знаешь ли.

- Тогда почему ты спрашиваешь?

- Мало ли. Вдруг испугаешься волчицу.

- Буду думать о тебе, как о собачке.

- А это - оскорбление.

- Извиняться не буду. Это не в моём характере.

Она превращалась, смеясь, остановилась, только полностью став волчицей.

- Это не истерика, - почти неразборчиво произнесла она. - С тобой весело.

- Хорошая собачка, - похвалил я и почесал ей за ухом.

- Блохастая сука! - дополнил малец.

- Он нужен живым? - спросила волчица.

- За ним я сюда и припёрся, - вздохнув, ответил я. - Хотя для человечества, пожалуй, полезней, чтобы он помер в детстве.

- Чхала я на человечество.

Говорить ей было трудно, так что мы шли молча. Иногда я слегка трепал ей холку, иногда она то лизнёт руку, то осторожно схватит ладонь зубами. Зубы у неё, кстати, остались человеческие, но всё равно острые, а силу челюстей я отлично чувствовал. Такие игры вполне могли кончиться очень плохо, но обошлось. Мы вышли к пограничной реке, на том берегу - уже территория Империи. Пограничников я не увидел, да и Тома подтвердила, что не чует их. Неудивительно, патрули ходят редко, нарушителей тут почти не бывает. Разве что контрабандисты, но это головная боль таможни, а не пограничной стражи.

Мы немного побродили по берегу, Тома внимательно обнюхивала каждый куст, и наконец нашла. Я вновь увидел трансформацию оборотня, довольно жуткое зрелище, но обычное для этих земель и не такое уж редкое в человеческом Приграничье - у нас тоже обитает немало оборотней, а ещё больше приезжает из Вервольфа туристами.

На мой взгляд, заинтересовавший Тому куст был самым обычным, но я отлично знал, что многое на самом деле совсем не то, чем выглядит, и ждал, что она что-то пояснит, ведь не зря же перешла в человечью форму, волчице говорить трудно. Но Тома молчала, насмешливо глядя на меня. Малец снова сказал ей какую-то гадость, получил очередную оплеуху и свалился на землю, размазывая по лицу слёзы и кровь. Меня он тоже достал, но всё же хотелось довести его до родителей не сильно покалеченным, а то хрен они много заплатят за спасение сыночка с приобретёнными увечьями. Но женщину-оборотня волновало совсем другое.

- Почему ты вдруг перестал меня гладить? - промурлыкала она. - Или в этой форме я тебе противна?

- Ты сама себя слышишь? Ты мурлычешь, как кошка!

- Назвать волчицу кошкой - смертельное оскорбление, - Тома улыбнулась, оскалив зубы. - Оно смывается только кровью. Понимаешь, о чём я?

- О вязке, наверно, - предположил я.

- Нет. Вязка - это когда нужны щенки. А нам не нужны. Всем женщинам-военнослужащим регулярно выдаются противозачаточные средства. Значит, не вязка, а обычная случка.

- У тебя что, течка?

- Да. Почему ты так говоришь, будто это что-то неестественное? Против природы не попрёшь, дорогой Стасик. Но если я тебе противна, просто скажи. Я ведь человек, а не волчица.