Дело о шепчущей комнате

– Почему сонное царство разрушается? – вновь закончил его вопрос Корсаков, оценив мечущийся взгляд доктора. – C’est très simple[12]. Мертвецы не видят снов. А хозяин данного конкретного с недавних пор мертв. Вряд ли его грезы смогут пережить своего создателя. Вам предстоит увидеть нечто непостижимое. Ведь вы останетесь здесь, когда сон перестанет существовать. Но какое-то время у нас с вами есть. Позвольте вопрос? Как вы узнали про особенность этой комнаты?

– Поплавайте с мое по дальним краям, – хрипло ответил Комаровский. – Я видел такое, что, кхе-кхе, удивило бы даже вас. И собрал в своих странствиях небольшую библиотеку. Когда прослышал о легенде – явился к Волковым. Познакомиться. Был принят. Стал навещать. Оставаться на ночь. Исследовать. С помощью книг мне удалось понять, что сокрыто в комнате. И как можно научиться этим управлять.

– Люди вроде вас создают чтению незаслуженно дурную славу, – скорбно заметил Корсаков. – Но план, если я его правильно понял, не лишен изящества: дать теням Волкова охотиться по всему дому, распылить его внимание – и нырнуть в сон самому, чтобы заменить Александра Васильевича в качестве нового хозяина. Еще один вопрос: зачем вам это понадобилось? Болезненное любопытство? Жажда власти?

– Жажда жизни. Или продления существования, что вернее. Я умираю, Корсаков. Чахотка. Сохранить свой дух в стенах дома, как это сделал Волков – единственный выход.

– Почему же? Могли попить кумыса[13], – откровенно издевательским голосом предложил Корсаков.

– Хотите сказать, на моем месте вы поступили бы иначе?

– Стал бы я использовать темную магию? Обрекать окружающих на смерть? – Корсаков задумался. – Сложный вопрос. Рискуя прослыть лицемером, скажу, что все-таки нет. Ваш предшественник на этом поприще загубил троих. Судя по вашим амбициям, вы могли бы убить куда больше. Я сочувствую вашей болезни и восхищен вашими познаниями. Но остановить вас обязан.

Комаровский смерил его ненавидящим взглядом. Левая рука доктора незаметно скользнула к карману жилетки. Туда, где он заранее спрятал хирургический скальпель. На случай, если в револьвере закончатся пули и придется запачкать руки.

– Не вы, – бесстрастно сказал Корсаков, перестав улыбаться.

– Что, кхе-кхе, простите? – попытался как можно более безобидно спросить Комаровский.

– Вы умный человек. Думаю, вы уже поняли, что только один из нас может выйти отсюда живым. Но кто?.. Позвольте сэкономить наше время и сообщить ответ заранее.

Корсаков посмотрел в глаза Комаровскому, и доктор почувствовал, как от этого холодного взгляда затряслись его поджилки.

– Это будете не вы, – закончил Владимир.

* * *

Ко всеобщему облегчению, Корсаков вышел из гостевой комнаты спустя пять минут после того, как в ней оставили Комаровского. Владимир оглядел собравшихся и демонстративно зевнул.

– Я что-то пропустил? Право слово, Леонид Георгиевич, сделайте что-нибудь с этой гостевой комнатой. Я спал как убитый.

Шутка вышла не из лучших, но все равно дала повод собравшимся рассмеяться и разрядить висевшее в воздухе напряжение. Корсаков поддержал их вежливой улыбкой, однако Постольский не заметил в глазах у друга никакого веселья.

Вьюга за окном наконец-то стихла, явив солнечный и морозный зимний день. Окрестности занесло искрящимся на свету снегом. Деревья украсил иней.

Постольский с удовольствием уступил Корсакову старшинство. Тот потратил почти час на беседу с Волковыми (которым он порекомендовал уехать на какое-то время, пока он не убедится, что дом абсолютно безопасен, хотя и пообещал, что вероятность положительного исхода крайне велика), Макеевыми (им он сказал, что Елизавета наделена крайне интересным сновидческим даром и, если она того захочет, он готов научить девушку им пользоваться) и Раневским (ему он просто порекомендовал не распространяться об увиденном, лечить поврежденную спину, а заодно сообщил адрес, куда корнет сможет прислать проспоренные сто рублей). Он тщательно объяснил каждому, что отвечать властям, если те начнут расследование исчезновения Комаровского. По его версии, доктор покинул усадьбу перед самой вьюгой и, скорее всего, сгинул в непогоду. Постольский сомневался, что эта история пригодится – после его доклада начальству полковник и Нораев сделают так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов.

К вечеру Владимир и Павел добрались-таки до станции Стрельна. Вскоре пригородный поезд уже повез их по свежерасчищенной чугунке в сторону Балтийского вокзала. Ехали молча – после всего пережитого сил общаться у них не было. Лишь подъезжая к столице, Корсаков внезапно спросил:

– Слушай, а которое сегодня число?

– Ой, я и сам как-то запутался, – признался Павел. – На кладбище мы ехали тридцатого вроде бы. Стало быть, сегодня тридцать первое!

– Надо же, – протянул Корсаков. – Говорят, чудеса случаются на Рождество, а у нас с тобой вышло новогоднее.

– Чудо? Почему?