Дело о Сумерках богов

– Нам надо дождаться, когда туман рассеется окончательно, чтобы сориентироваться. Ведь секстан на борту есть.

– Толку в этом секстане! – раздраженно закричал Максим. – Мы так и не догнали карлика, и мотор хваленый не помог! Ваш дурацкий оптимизм и ни на чем не основанная самоуверенность в очередной раз привели нас к провалу…

Он что-то продолжать орать, сжимал кулаки, проклинал и грозил, но Георгий уже не слушал. Без лишних слов он вырвал из-за пазухи у опешившего соратника бинокль и навел его в южном направлении. Пару мгновений спустя Родин медленно процедил:

– Хваленый мотор превзошел самые смелые ожидания. Будьте любезны, посмотрите внимательно на ту точку.

Максим прищурился и завопил, не веря собственным глазам:

– Мы обогнали их! Вот потеха! Бегите за винтовкой, – скомандовал он, бросаясь к рулю. – Нам надо спрятаться в остатках тумана, чтобы не обнаружить себя раньше времени.

Тактика морских разбойников, интуитивно примененная молодым моряком, оказалась столь же действенной, как и тысячу лет назад в этих краях. Подпустив вражеское судно к себе буквально на три кабельтовых, «Тевтон» вырвался из белой завесы, угрожающе рыча мотором. На яхте карлика их моментально заметили и подняли крик. Максим торжествовал. Он нагонял беглецов словно гончая подраненного зайца. Счет уже шел на минуты. А Георгий ловил кормчего в оптический прицел добротной «маузеровской» винтовки. Но тут шкипер вражеской яхты предпринял маневр, которого от него никто не ожидал. Он направил судно прямо на чернеющие из-под воды острые камни.

– Что он делает?! – в ужасе закричал Максим. – Он сейчас угробит свою калошу, а вместе с ней и моих девчонок!

Даже Родин не нашелся, что ответить. Лишь сжал цевье винтовки так, что побелели суставы. Однако вражеская яхта, не сбавляя хода, юрко запетляла и проскочила мимо смертельно опасных рифов, углубляясь в лабиринт островов.

– Глушите мотор! – закричал Родин. – Разобьемся же!

– Нет, ни за что! – яростно зарычал Максим.

– Не будьте дураком! Вы не сможете повторить этот маневр на полном ходу, – гневно ответил Георгий. – Он-то знает фарватер, а мы – нет!

Максим заглушил двигатель и зарифил парус. После встал посреди палубы, воздел руки к небу и душераздирающе прокричал:

– Ненавижу Тебя! Ты, кого мы называем Отцом всего сущего, в который раз уже лишаешь меня надежды! Возможно, мне и не стоило притворяться, что я богоборец. Сразу же необходимо было влезать в сию одежку всерьез и навсегда. Как можно надеяться на сочувствие Твое? Ведь Ты не пощадил единственного сына своего! Какое же дело Тебе, черствому сухарю, до детей человеческих!

– Хватит богохульничать, Максим! – тихо и серьезно попросил Родин. – Вам потом будет невыносимо стыдно, что в минуту слабости вы обратили черные слова против Создателя. Мы не в древнегреческом театре! И Зевс не покарает вас молнией. И вообще, хватит этих истерик, мне надоели ваши…

– Прекрасно, тогда я виню вас! – Максим упер указательный палец в грудь товарищу. – Неудачи и беды преследуют нашу семью с того момента, как вы познакомились с нами. Сейчас две мои любимые сестры пропадают, беззащитные милые создания – вы этому причина, и только вы!

Георгий упер руку в бок и несколько насмешливо обратился к обвинителю:

– Безусловно, ваш монолог производит впечатление. Браво! Но каков прок от такой слабенькой для театра речи? Пшик, пустышка, зеро! Выяснить отношения мы всегда успеем, а сейчас нужно решить, что предпринимать дальше.

– Дальше?! – взревел Максим. – Я сожгу к чертям эту проклятую утиную дыру, а после застрелюсь!

Он и впрямь бросился к бидону с керосином, намереваясь вылить содержимое на палубу. Родин кинулся к обезумевшему напарнику, схватил его за грудки и отвесил пару полновесных оплеух.

Хлесть! Бах!

– Хватит ныть, баба! Вы моряк, выпускник славного Морского корпуса, как смеете позорить сейчас свое гордое звание и вековые традиции русского флота! – Георгий хлестнул наотмашь по щеке притихшего компаньона еще раз. – Думайте, как нам пройти за яхтой карлика, приказываю!

– Но пройти за ними невозможно, – пролепетал Максим. – Сами видите – рифы торчат, как борона.

И это было правдой. Воды не было видно, камни торчали повсюду, как ежиные колючки. Это напоминало скорее нескошенную каменную стерню, чем морские воды. Хотя как? Борона?

– Борона! – воскликнул Родин. – Я это уже слышал! Где же тогда пасть великанского волка?

Максим недоумевающе смотрел на него, а Родин стремительно вертел головой.

– Да, вот верхняя челюсть, там нижняя. А вот и обломанный клык! – в порыве чувств он хлопнул по плечу Максима. – Ну, что же вы, голова садовая, – про стихи забыли?

– Да-а-а… Точно – это же вылитая пасть Фенрира! – ахнул наполняющийся надеждой, как воздушный шар водородом, Максим. – Вы – гений! Чертов гений, …твою… тройным морским узлом в жерло… и с подветренной стороны и в…!

– Погодите радоваться. Плавник акулы – это та треугольная скала, торчащая из воды. У автора был зоркий глаз и меткий слог, надо заметить. Туда нужно направлять дракона. Но что же такое дракон? С небес мы никак не прилетим на крыльях…