Дело о свалке токсичных заклинаний

– Может, – согласился Михаэль. – Теория вероятностей этого не исключает. Может, существует кристалл, способный вызвать взрыв не хуже, чем мегасаламандра, только я не собираюсь лишаться сна, размышляя, так оно или нет. Но я готов поклясться на любом священном писании, какое тебе больше нравится, что нечто – и очень зловещее Нечто – проделало брешь, через которую и вылетает звездная пыль. Таково мое экспертное заключение.

Вы для того приглашаете экспертов, чтобы узнать их экспертное заключение. Ежели, ознакомившись с ним, вы принимаете решение его игнорировать, лучше иметь на то хорошее основание. У меня такого основания не было, и к тому же я не сомневался, в правоте Михаэля. Но тогда что же мы сделали не так?

– Что меня сейчас больше всего беспокоит, – сказал я, – так это то, что владельцы свалки запросто могут заявить, будто звездная пыль попала сюда не изнутри, а снаружи – ведь ничего более серьезного мы не обнаружили.

– Ну, в этой деревне им будет весьма трудно такое доказать. – Михаэль махнул рукой в сторону ближайших домов. Я не мог с ним не согласиться. Если и есть какой-нибудь район, где влияние звездной пыли вообще незаметно, так это окрестности Девонширской свалки.

– Тогда почему же мы не обнаружили никаких токсичных заклинаний? – спросил я.

– Наиболее очевидная причина – несовершенство наших тестов, – развел руками Михаэль. – Однако, должен признаться, я так и не выяснил, где находится брешь. Прежде все мои эксперименты давали отличные результаты.

Я спросил, который час. Когда мои часы доложили, что уже двадцать минут пятого, я заявил:

– Ну все, на сегодня хватит. Может, завтра удастся сделать больше?

Мне хотелось поскорее вернуться за своим ковром, залететь домой, собрать все, что нужно на ночь, и отправиться к Джуди.

В любой другой ситуации цельная натура Манштейна не позволила бы ему даже подумать, чтобы слинять с работы. И когда он сказал: «Почему бы и нет?» – я, признаюсь, даже вздрогнул.

– Пока мы ничего не добились, разве что развлекли охранника, – добавил он. Может, пытался оправдаться перед собой (или передо мной) за ранний уход? Что до меня, так мне оправдания были ни к чему, я хотел домой.

Михаэль принялся укладывать свои банки и фиалы в черный кейс. Я наблюдал за ним, надеясь, что на него не снизойдет неожиданное озарение. Слава Богу, обошлось. Как только Манштейн собрался, мы сели на ковер и полетели в Уэствуд.

Движение было, как всегда, ужасное. По всем магистралям неслись стада ковров, в воздухе повисло плотное облако пыли и шерстинок, и даже знаменитое солнце Энджел-Сити словно поблекло. Водители терли воспаленные глаза. Уровень загрязнения в долине Сан-Фердинанда намного выше, чем в других районах, потому что освежающий морской бриз туда не проникает.

Когда-нибудь всерьез придется заняться разработкой нешерстяных ковров-самолетов. Подобные исследования ведутся уже давно, но до сих пор никому не удалось найти другой материал, который устраивал бы сильфов. Однако если это затянется еще на несколько лет, в Энджел-Сити не захочет жить ни один здравомыслящий человек.

Я вздохнул с облегчением (в прямом и переносном смысле), когда мы вылетели из долины и добрались до Уэствуда. Михаэль припарковал ковер.

– Хочешь подняться в кабинет и посмотреть, что тебя ждет? – спросил он.

– Еще чего! – возмутился я. – Как там сказано в Новом Завете? Достаточно каждому дню своей заботы? Завтра будут завтрашние заботы. А думать о них сегодня я не хочу.

– Ну как хочешь, – пожал плечами Манштейн.

Время приближалось к шести, и места на ковростоянке было предостаточно – большинство людей, работающих в Конфедеральном Здании, отправились по домам. Тем не менее Михаэль слез с ковра: раз уж он сюда добрался, можно еще поработать. Наверное, его расстроил полный провал всех экспериментов. Что до меня, так я чувствовал себя совсем неплохо. Разве что проголодался, как волк. Вскочив на свой ковер, я миновал Второй бульвар и повернул на Имперский, на случай если меня поджидали еще какие-нибудь стихийные духи земли.

Если и так, то на сей раз мы разминулись, и я добрался до дома целым и невредимым. Я пробыл там ровно столько, сколько потребовалось, чтобы сбегать в туалет и забросить в кейс чистое белье на завтра. Потом я вскочил на ковер и полетел к Джуди.

Движение по шоссе святого Иакова в лонг-бичском направлении, особенно по вечерам, совершенно непредсказуемо. В самые часы пик ковры буквально громоздятся друг на друга. Если вылететь около восьми, то на месте окажешься не раньше, чем если бы ты вылетел в девять. Но мне повезло, я прилетел к Джуди вовремя.

Показав входной талисман знакомому демону-привратнику, я взлетел наверх, перескакивая через две ступеньки, и постучал в дверь. Джуди не спешила открывать, и я решил, что она занята – может, сидит в туалете, – и вошел без приглашения.

Я шагнул в прихожую и застыл на месте. На мгновение мне показалось, что я ошибся квартирой. Потом вспомнил, что ни к какой другой двери мой ключ бы не подошел.