Дело о свалке токсичных заклинаний

— Разумеется. Таковы правила. Ведь у вас «талисман посетителя», верно? Надеюсь, вы не возражаете, если я выпью чашечку?

Кофе с виду был густым, темным и маслянистым, точь-в-точь как я и предполагал. Одного запаха хватило, чтобы у меня затрепетали ноздри. Поставив чашку, магистр спросил:

— Так что же мы такого натворили, что АЗОС удостоило нас своим вниманием?

Он не добавил «на сей раз», но это ясно слышалось в его словах.

— Не знаю, что натворили именно вы, — ответил я. — Знаю лишь, что чьи-то токсичные заклинания просачиваются с Девонширской свалки и тот, кто несет за это ответственность, убил нескольких монахов, чтобы сохранить тайну.

После этих слов Арнольд стал весь внимание. Но соображал он очень быстро.

— Пожар в монастыре святого Фомы связан с этим делом, да? — спросил он. — Грязная история, очень грязная.

— Да. — Я предпочел не вдаваться в подробности. Ему ни к чему знать, что я тоже в какой-то мере причастен к этому пожару. Я достал свою таблицу. — По моим сведениям, магистр Арнольд, «Локи» сбрасывает на Девонширскую свалку больше токсичных заклинаний, чем кто-либо другой. Здесь перечислены лишь те, которые вы сами указали.

— Для протокола, — громко произнес Арнольд. — Я отрицаю, что существуют какие-либо другие. — Его тон, такой же искренний, как у Тони Судакиса, подсказал мне (на случай, если я еще не был уверен), что рядом с нами Подслушник.

Тон магистра понравился мне еще меньше, потому что я знал: уж он-то в отличие от Судакиса явно не на моей стороне. Все, чего хотел Арнольд, — это играть со своими проектами, какими бы последствиями это ни грозило. Нельзя сказать, чтобы я сомневался в их ценности. Как я уже говорил, меня самого страшно интересуют космические программы. Но никому не дозволено пачкать в доме, а потом говорить, что руки у него чисты.

— Для протокола, — ответил я точно так же громко и дерзко. — Я вам не верю.

У Арнольда глаза на лоб полезли: думаю, никто давно так с ним не разговаривал. Я дал ему побеситься еще несколько секунд и спросил:

— Вы со всей ответственностью утверждаете, что в «Кобольдовых разработках» не производят ничего особо секретного, что заслуживало бы внимания АЗОС?

Улыбка мигом исчезла с лица магистра.

— В каких это «Кобольдовых разработках»? — Он отвел взгляд. Это предприятие посреди пустыни — секрет Полишинеля. — Если это слишком секретно, чтобы вносить в ведомости, то секретно и для того, чтобы обсуждать с вами, инспектор. Вы должны отнестись к моим словам с пониманием.

— Я не собираюсь продавать ваши тайны китайцам или украинцам, — заверил его я. — Вы тоже обязаны это понять, как и то, что обстановка в окрестностях Девонширской свалки становится опасной. — Я передал ему доклад о врожденных пороках, наблюдаемых рядом со свалкой. По мере того как Арнольд читал, его лицо кривилось все больше и больше, будто он жевал незрелый лимон. — Теперь вы понимаете, что я имел в виду, магистр?

— Да, конечно, у вас там явно неладно. Но я не верю, что Космический отдел «Локи» причастен к случившемуся. Если позволите, я объясню вам, почему.

— Прошу вас, — сказал я. Еще никто из моих прежних собеседников не признал свою причастность к утечкам токсичных заклинаний.

— Благодарю. — Арнольд сжал пальцы — жест, вероятно, скорее задумчивый, нежели молитвенный. — Я думаю, что утечка токсичных заклинаний происходит скорее всего через оградительную систему свалки, а не воздушным путем.

— Возможно, — осторожно согласился я. — И что же? Он кивнул с таким видом, будто отыграл у меня очко.

— Нетрудно догадаться. Я не разглашу тайну, если скажу, что заклинания Космического отдела чрезвычайно по своей природе летучи, таковы же и отходы. И это неудивительно, принимая во внимание род нашей деятельности, не так ли?

— Наверное, так. — Я пожал плечами. — Ведь ваш консорциум пытается вынести птицу Гаруду за пределы атмосферы?

Сработало! Магистр закрутился, как священная колесница — и это, если учесть, о каком проекте мы говорили, не самое плохое сравнение. «Локи» занимался двумя этапами проекта, и второй (в основном потому, что был связан с ледяными ундинами) делился на две части.

— Во-первых, мы проводим эксперименты с новыми заклинаниями, относящимися к самой птице Гаруде. — Арнольд указал на картину, висевшую на стене за его спиной: так художник представлял Птицу, поднимающую груз на низкую орбиту, изгиб земной поверхности и черноту космоса, окружающую ее. Даже на этой картине на Птицу стоило посмотреть. Представьте себе птицу Рух, увеличенную в четыре раза, потом увеличьте ее еще вчетверо — да птица Рух ей в птенцы годится! На секунду я позабыл о своем расследовании и почувствовал себя мальчишкой с воздушным змеем.

— В любом случае птица Гаруда обладает сильнейшими магическими свойствами, — продолжал Арнольд. — Это необходимо, иначе такая большая масса не сможет оторваться от Земли. Мы должны пересмотреть все системы заклинаний и разработать новый комплект магобеспечения для работы в верхних слоях атмосферы и вне ее. Вы следите за моей мыслью?