Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек

– Любопытно, кстати, было бы узнать: что заставило вас приехать в Оксфорд прошлой ночью? – в заключение спросил Фен.

– Дела, – ответил мистер Споуд. – Здесь живет Натлинг, и он хотел, чтобы мы вместе просмотрели гранки нового романа Стейвлинга. Роман клеветнический, – пожаловался мистер Споуд.

– В котором часу вы приехали сюда?

– Кажется, около часа ночи. У меня случилась поломка возле Тейма[340], и несколько часов ушло на починку. Можете проверить, – тревожно добавил мистер Споуд.

– А почему вы так неожиданно ушли с чаепития сегодня днем? Когда убили Россетера, я вас сильно подозревал.

– О… о… Хорошо. Дело в том, что я стеснителен, – ответил мистер Споуд со страдальческим видом. Все посмотрели на него внимательно, и он покраснел. – Да, стеснителен, – добавил он воинственно. – Я никого не знал, и мне казалось, что я некстати.

– Конечно, вы были кстати, – заметила растроганная Салли.

– Итак, Эрвин не убийца, – заключил Кадоган с некоторым разочарованием в голосе.

– Нет, – сказал Фен и добавил афористично: – Хотя, если бы всякому это дозволялось, он мог бы быть им. – Он окинул мистера Споуда оценивающим взглядом, словно людоед, размышляющий о кулинарных достоинствах христианского миссионера.

– Он – только Ложный След, – оскорбительным тоном заметил Кадоган. – Ложный След и Недостающее Звено, и безнравственный скупой эксплуататор божественного гения, то есть меня. И теперь он получил такую прорву денег, что даже и представить не сможет, что с ними делать, только за то, что потерял рукопись и не имел смелости в этом признаться. Ах, как мне бы пригодилась хотя бы малая толика этих денег!

– Да и мне, – обиженно заявил Фен, моментально отвлекшись от своей высокой цели из-за несправедливости и чудовищности экономической ситуации. – Но никто не оставляет мне денег. – Тут он взглянул на часы: – Бог мой! Нам пора идти.

– Ты так и не сказал нам, кто убийца.

– Да неужели? – откликнулся Фен. – Ну а кто, как по-твоему? Пораскинь немного умишком, сколько его у тебя ни есть милостью божьей.

– Ну… – нерешительно произнес Кадоган. – Пожалуй, Шарман.

– На каком основании?

– Ну, главным образом из-за слов этой Уинкворт: помнишь, она сказала, что, когда они вместе с Хейверингом и Россетером вместе сидели в одной комнате, они закрыли дверь? Значит, он мог в этот момент прийти к мисс Тарди и убить ее.

Фен широко улыбнулся.

– Но ты, кажется, забыл, что Россетер присоединился к Хейверингу и Уинкворт в 11.25. В 11.30, если верить словам Уинкворт, к ним пришел Шарман, а время смерти мисс Тарди не могло быть ранее 11.35.

– Хейверинг наверняка сочинил эту историю о времени смерти.

– Чего ради? Чтобы защитить Шармана, когда он сам умирает со страху, что угодит на виселицу?

– Ну, тогда он мог ошибиться.

– Я бы сказал, практически невозможно, так как он подошел к телу очень быстро после наступления смерти. Признаки на ранних стадиях вполне определенны.

– А не мог ли Шарман совершить убийство, когда вошел к мисс Тарди с револьвером? Помнишь, он болтал какую-то чепуху о вышедшей из строя электрической лампочке, чтобы объяснить свою задержку.

– Дорогой Ричард, Хейверинг сразу бы понял, что женщину убили ровно минуту назад. Это бы сразу указало на Шармана. И опять-таки, у Хейверинга нет никакого резона защищать его, раз уж все вышло наружу. В сущности, все говорит за то, что он не должен был бы этого сделать. И соответствие всех рассказов такое точное, и они содержат так много фактов, которые можно проверить, что все вполне может быть правдой. Но вот какая нестыковка в действительности есть в твоей теории: хотя Шарман и имел возможность задушить мисс Тарди между 11.25 и 11.30 или в 11.50, на самом деле она скончалась между 11.35 и 11.45.

– Ну ладно, – с раздражением согласился Кадоган. – Шарман не убивал ее. Тогда кто же убил?

– Разумеется, Шарман, – ответил Фен, шагая через всю комнату к двери, за которой был заперт Хейверинг.

– Ч-что? – заикаясь от негодования, произнес Кадоган.

Фен отпер дверь.

– Подумать только, Хейверинг-то спит! – сказал он, заглядывая внутрь. – Спит, повязав голову полотенцем, под гнетом совершенных им преступлений, – с этими словами он снова запер дверь.

– Послушай, Джервейс, это смешно. Ты только что доказал, что он не мог…

– Не стоит так стонать, – ответил, рассердившись, Фен, – Шарман убил Эмилию Тарди. Шарман убил Эмилию Тарди.

– Ладно-ладно! Ты же только что сам опроверг это. Не волнуйся ты так!

– О мои дорогие лапки! – сказал Фен. – Конечно, где тебе понять, как он это сделал? Ты слишком неумен. Ну, так или иначе, сейчас нам пора отправляться на встречу с Барнеби и его армией в дом Шармана. Салли, вам не стоит идти вместе с нами. Помните, этот человек уже убил двух.

– Я иду, – быстро ответила Салли.

Фен улыбнулся в ответ:

– К оружию! «Кто невредим домой вернется, тот воспрянет духом, станет выше ростом, при имени святого Криспина…»[341] Нет, может быть, не совсем так. В путь!

Глава 13

Случай с вращающимся профессором