Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек

Там уже находились Фен, сэр Ричард, инспектор и Николас, к которым постепенно подходили остальные. Было видно, что Роберт устал и опустошен; Николас был бледен и против обыкновения молчалив; Джин стушевалась, утратив всю свою живость и яркость. Найджелу показалось, что в глазах Шейлы он видит животный страх. Хелен и Рэйчел явились последними. Рэйчел была молчалива и выглядела растерянной, Хелен все еще не могла избавиться от лихорадочного возбуждения. Она подошла к Найджелу и взяла его за руку. Они стояли в тишине, которую еще больше подчеркивали звуки, раздававшиеся в других уголках театра, посреди обломков и исчезающих остатков удивительного вечера, ожидая, когда поднимется занавес над последним актом совсем другой пьесы.

Джервейс Фен сказал:

– Сожалею, что вынужден закончить этот вечер, ставший для меня незабываемым, – он слегка поклонился Роберту, устало улыбнувшемуся ему в ответ, – в столь неприятной манере. Полагаю, однако, что все вы… некоторые из вас, – поправился он, – будут рады в конце концов разобраться с этим двойным убийством. С моей стороны было бы совершеннейшим дурновкусием начать вам сейчас объяснять причины, побудившие нас за это взяться. Тем не менее хочу сказать, что лично мне крайне неприятно заниматься всем этим. Ни один человек, мало-мальски наделенный чувством и воображением, – он криво усмехнулся, – не найдет в себе сил принимать поздравления с концом подобного расследования. Это пиррова победа.

И в этот самый момент в голове Найджела внезапно всплыл тот ключевой факт, который он так долго искал. Впоследствии, оглядываясь назад, Найджел решил, что если бы не сильнейшее умственное напряжение, он так бы о нем и не вспомнил. Но стоило этому произойти – и оставшиеся части головоломки с молниеносной быстротой сложились в единую картину, где все указывало на одного человека, все складывалось в буквы одного знакомого имени…

Хелен вдруг с силой сжала его руку.

– Найджел! – прошептала она. – Где Джин?

Он огляделся по сторонам. Джин Уайтлегг нигде не было.

Он попытался сконцентрироваться на том, что говорил Фен.

– И, наконец, могу вас заверить, что все входы в театр охраняются, и ускользнуть отсюда не сможет никто. – Он замолчал, как казалось, в некотором замешательстве. – Возможно, инспектор, если вы…

Фен отошел назад, едва заметным жестом дав понять, что закончил. На лице его читались тревога и тоска. Он, сэр Ричард и инспектор смотрели на кого-то, стоявшего в углу возле дверей.

И, проследив за их взглядом, Найджел увидел, что в руке у этого человека был маленький неказистый пистолет, похожий на уродливую детскую игрушку.

– Всем оставаться на местах, – сказал Роберт Уорнер.

После первоначального шока все испытали огромное облегчение, чуть ли не радость. «Вот тот момент, – довольно легкомысленно подумал Найджел, – когда полиция не сумела задержать преступника, и теперь я вскакиваю и обезоруживаю его под восхищенным взором моей возлюбленной. Однако, – мысленно добавил он, – ничего этого я не сделаю». Найджел с интересом ждал, что же произойдет в следующее мгновение, стыдясь ребяческих мыслей. Он еще сильнее сжал руку Хелен.

– Это глупо, Уорнер, – мягко сказал сэр Ричард, – потому что, боюсь, вам не удастся отсюда выбраться.

– Придется рискнуть, – отозвался Роберт. – Этот мелодраматический выход под занавес – в дурном вкусе, но тут уж ничего не поделаешь. – Он повернулся к Фену. – Спасибо, что подарили мне этот вечер. Очень мило с вашей стороны. Кто знает, возможно, если все-таки дойдет до судебного процесса, у меня будет время написать продолжение «Метромании», о котором я уже думал. – В голосе его звучала горечь. – Но мне почему-то кажется, что нет. – Он попятился к двери. – С моей стороны было бы непредусмотрительно задерживаться здесь, чтобы объяснить вам причины и дать оправдание моего поведения. Но мне остается сказать – на тот случай, если вдруг мне больше никогда не представится возможности заявить об этом, – что я очень сожалею о содеянном, – не пытаясь спасти собственную шкуру, а лишь потому, что Изольда была всего лишь сбитой с толку дурочкой, да и на Дональда я зла не держу. Давайте запишем для будущих поколений: я признаю, что вел себя как идиот. А мне кажется, – и он распрямился, не с самодовольством, а со взвешенной уверенностью, – что будущие поколения заинтересует все связанное со мной.

Он повернулся к Рэйчел.

– И ты, моя дорогая… Боюсь, нашу свадьбу придется… отложить. Я не смогу сделать тебя честной женщиной. – Он слегка улыбнулся, и голос его потеплел. – А сейчас, – и он отступил еще на один шаг, – я покидаю вас всех. Должен предупредить, что если кто-нибудь – кто угодно – попытается преследовать меня, я буду стрелять без колебаний. – Он обвел взглядом собравшихся и исчез.