Дело об отложенном убийстве

— Почему вы так уверены, что на поле был револьвер? — не отступал адвокат.

— Мистер Мейсон, я пришел сюда совсем не за тем, чтобы спорить с вами, — несколько раздраженно сказал Рунцифер. — Вы прекрасно знаете, что револьвер там был.

— Вы искали револьвер сегодня утром?

— Да.

— Почему?

— Мы хотели проверить заявление Андерса, как я вам уже говорил.

— Другими словами, вы отправились туда, потому что не были уверены, что револьвер там. У меня, несомненно, должна иметься такая же привилегия.

— Я не считаю ваш ответ справедливым, мистер Мейсон. Поиск револьвера — долг полицейских. Они должны были найти его и сохранить, как одну из улик.

— До сих пор вы говорили только об Андерсе. Почему бы вам не пересказать мне версию Мэй Фарр, моей клиентки?

— К сожалению, мисс Фарр отказывается делать какие-либо заявления. Я считаю, что это противоречит ее интересам, — сказал Рунцифер.

— Вы сообщили ей о заявлении Андерса?

— Естественно, мы…

— Ради Бога, — взорвался сержант Холкомб. — Мы пришли сюда, чтобы получить информацию, а не для того, чтобы подать все Мейсону на блюдечке с золотой каемочкой.

— Замолчите, сержант, — приказал Рунцифер.

Сержант Холкомб в негодовании сделал два шага по направлению к выходу, затем взял себя в руки и остался на месте. Его лицо побагровело, глаза горели гневом.

— Мне кажется, что своим отношением, мистер Мейсон, вы не выказываете желания сотрудничать, — заметил Рунцифер. — Я был с вами честен и откровенен. Вы — адвокат, и я не хочу арестовывать вас, не дав вам шанс объясниться.

— Я ценю вашу искренность и ваши мотивы, мистер Рунцифер, — ответил Мейсон. — Вы действуете по приказу. Вы не определяете политики окружной прокуратуры. Вы пришли сюда, получив инструкции. Их дали вам с конкретной целью. Ваша контора не так внимательна к людям, как вы. Если бы у вашего руководства имелись хоть какие-то основания для моего ареста, это давно было бы уже сделано. Однако подобное невозможно. Единственное, что знает Андерс — это то, что я предложил Мэй Фарр поехать в гавань, где у причала стоят яхты. У меня было на это право, я должен был проверить ее рассказ. Естественно, вы не можете возражать против подобной интерпретации событий. А что касается этих небылиц об одевании трупов и вывода яхты в море — ваша контора действует на основании только абсурдных и смехотворных догадках человека, который рассказывает любопытные вещи, причем человека, следившего за яхтой Вентворта с револьвером в кармане. Его девушка, как он заявляет, поднялась на борт, он услышал звуки борьбы, бросился на яхту и свалился с трапа. Как раз в тот момент, когда его уши находились под водой, а вид яхты скрывали воды Тихого океана, какой-то услужливый гражданин поднялся на борт, выстрелил в Вентворта и исчез. Андерс выбрался на берег, поднялся на яхту и обнаружил, что любимая им девушка поправляет одежду. Слабоват рассказ, господа. Что-то он плохо пахнет. Если вы думаете, что присяжные поверят подобному, вы просто сошли с ума. Версия смехотворна, поэтому ни окружная прокуратура, ни полиция не готовы предъявить мне обвинение, как соучастнику после события преступления, но у окружного прокурора и полиции достаточно информации, чтобы послать сюда вас с Холкомбом с целью получить у меня заявление, надеясь, что я, не исключено, сделаю какую-нибудь глупость и представлю дополнительные доказательства.

— Ваши ботинки — подтверждение нашей версии доказательствами, — вставил Холкомб. — Этой улики достаточно.

— Единственное, что вы можете доказать при помощи ботинок, — спокойно ответил адвокат, — это то, что я ходил по полю.

— Вы нашли револьвер, — настаивал Рунцифер, — и спрятали его.

— Где я его спрятал?

— Мы не знаем.

— В таком случае вам следует поискать дополнительные доказательства перед тем, как обвинять меня в чем-либо, — заметил Мейсон.

Рунцифер несколько секунд задумчиво смотрел на Мейсона, затем еще раз перевел взгляд на свои скрещенные пальцы. В конце концов он поднял глаза на сержанта Холкомба.

— У вас есть вопросы, сержант?

— Вопросы? — с отвращением переспросил Холкомб. — Вы ему рассказали все, что знаете, а он не открыл вам ничего из того, что известно ему. Вопросы, черт побери!

— Мне очень не нравится ваше отношение, господин сержант. Вы проявляете непокорность вместо того, чтобы оказывать помощь, — заявил Рунцифер.

Сержант Холкомб пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное.

— Пойдемте, — сказал он.

Рунцифер поднялся с кресла.

Сержант Холкомб злобно кинул ботинки обратно в мешок и направился к выходу.

Рунцифер последовал за ним, поклонился Мейсону и очень четко произнес:

— Будьте здоровы, мистер Мейсон.

У Мейсона в глазах играл веселый огонек.

— До свидания, мистер Рунцифер, — ответил он.

8

Мейсон нажал на кнопку, вызывая Деллу Стрит. Когда секретарша вошла к нему в кабинет, он обратился к ней:

— Делла, приготовь, пожалуйста, Habeas corpus[1] для Мэй Фарр на бланках нашей конторы. Я заставлю их или предъявить официальное объявление, или выпустить ее на свободу.

Она взглянула на суровые черты лица адвоката заботливым взглядом.

— Ну как? — поинтересовалась она.