Дело при Ляхово

31 октября,— вспоминал Казин, — мы по звуку барабанов, бивших без умолку тревогу, поднялись все разом и, не зная причины, в несколько минут были на улице». Там полковник М. К. Крыжановский разговаривал с капитаном Фигнером, привезшим, как говорил Казин, «

известие о появлении неприятельской колонны в двух верстах от главной квартиры и приказание фельдмаршала нашему полку: “идти к той колонне на встречу, оттеснить и, буде сил хватит, порешить участь ея по тогдашнему обыкновению”. Исполняя повеление светлейшаго полк наш в несколько минут готов был к выступлению». Однако даже Фигнер не знал, в каком направлении двигаться, ибо Казин сообщает ниже: «После получения в главной квартире известия о появлении неприятеля, до сбора нашего полка, прошло более 4-х часов времени, в которое неприятель легко мог переменить свою дирекцию».{55} Сам Крыжановский писал, что приказ получил от Коновницына, которого известил, что в 9 часов утра

«выступил с полком из квартир, за неприятелем пробиравшимся лесами от деревни Радушвиной в направлении к г. Смоленску или Красному», и продолжил: «В повелении вашего Превосходительства сказано мне следовать чрез село Бонды к Радушкову

».{56}

Двигаясь в указанном направлении, финляндцы встретили капитана лейб-гвардии Егерского полка Пенского, который доложил Крыжановскому: «… за две с половиной версты от наших квартир неприятелем взяты два фурмана и две тройки лошадей на водопое принадлежащих полку, и что неприятель проходил тут двумя колоннами». Посланный вперед адъютант на том месте неприятеля не застал, но встретил фуражиров 2-й кирасирской дивизии и Иркутского драгунского полка — 5 офицеров и 17 нижних чинов, «имевших уже дело с неприятелем и взявших в плен 8 человек

». Они рассказали полковнику, «что неприятель в двух колоннах по словам пленных слишком в 800 человеках состоящих потянулся вправо», то есть на запад.

Когда французы увидели, что русские войска пришли в движение, они, как пишет Вьейо, «посчитали разумным от них уклониться, и резко бросились влево, чтобы достичь леса, который один мог дать убежище. Почти все, кто имел сани, были вынуждены бросить их, чтобы быстрее добраться до этого леса, так как русские стрелки уже приближались и их пули достигали середины колонны».