Дело смотрительницы

– Ну что же, все понятно. – И констебль повернулся к темноволосому мужчине.

– Я костюмер, работаю в театре, – объяснил тот с важным видом. – В этом чемодане находится театральный реквизит, который я привез из Лондона для любительского спектакля.

– Прекрасно, сэр, – сказал полицейский констебль Абель. – Ну а теперь не заглянуть ли нам внутрь, чтобы выяснить, что же там находится? Можно пройти в полицейский участок, но если вы спешите, то отнесем чемодан обратно на станцию и откроем там.

– Годится, – согласился темноволосый. – Между прочим, меня зовут Мосс, Эдвин Мосс.

Констебль взял чемодан, и они пошли на станцию.

– Мы только пройдем в посылочное отделение, Джордж, – сказал он контролеру.

Полицейский констебль Абель положил чемодан на прилавок посылочного отделения и открыл замок. Чемодан не был заперт. Пончик и мистер Эдвин Мосс стояли по обе стороны от него и обменивались неприязненными взглядами.

– Ага! – произнес полицейский констебль Абель, открывая крышку чемодана.

Внутри его, аккуратно сложенные, лежали длинный, довольно поношенный твидовый пиджак с бобровым воротником, а также два шерстяных джемпера и пара прогулочных туфель.

– Все в точности, как вы сказали, мадам, – отметил полицейский констебль Абель, поворачиваясь к миссис Хармон.

Никто не посмел бы назвать мистера Эдвина Мосса бесчувственным человеком. Его испуг и раскаяние не знали предела.

– Я страшно извиняюсь, – начал он. – Правда, ужасно извиняюсь. Умоляю поверить мне, дорогая леди, когда я говорю вам, как сильно, сильно я сожалею. Мое поведение было непростительным, совершенно непростительным... – Он посмотрел на свои часы. – Я крайне спешу. Возможно, мой чемодан уехал вместе с поездом, – еще раз приподняв шляпу, проговорил он медоточивым голосом, обращаясь к Пончику: – Пожалуйста, пожалуйста извините меня. – И спешно бросился вон из посылочного отделения.

– И вы позволите ему уйти? – спросила Пончик полицейского констебля Абеля заговорщическим шепотом.

Тот медленно и бесстрастно прикрыл один глаз, словно подмигивая.

– Он не уйдет далеко, мэм. Вернее сказать, он не уйдет далеко без должного наблюдения, если вы понимаете, на что я намекаю.

– О, – облегченно вздохнула Пончик.

– Та пожилая леди звонила по телефону, – поведал полицейский констебль Абель, – Та самая, что приезжала из Лондона несколько лет назад. Умнющая, правда? Однако ну и заваруха была сегодня. Не удивлюсь, если завтра утром инспектор или сержант наведаются к вам насчет всего этого.

Явился не кто иной, как сам инспектор Крэддок, о котором вспоминала мисс Марпл. Он приветствовал миссис Хармон улыбкой старого друга.

– Опять преступление в Чиппинг-Клегхорне! – воскликнул он жизнерадостно. – У вас тут нет недостатка в сенсациях, не так ли, мисс Хармон?

– Я бы могла без них обойтись, – проговорила Пончик. – Вы пришли задать мне какие-то вопросы или для разнообразия желаете рассказать что-нибудь сами?

– Сперва кое-что расскажу, – пообещал инспектор. – Начну с того, что на мистера и миссис Экклз с некоторых пор уже обратили внимание. Есть основание полагать, что они связаны с несколькими грабежами в Западной Европе. Во-вторых, хотя мистер Экклз действительно имеет брата по фамилии Сэндборн, который недавно вернулся из-за границы, тот человек, которого вчера вы нашли умирающим в церкви, был определенно не Сэндборн.

– Я знала, что это так, – ответила Пончик. – Начать с того, что его звали Вальтер, а не Вильям.

Инспектор кивнул.

– Его звали Вальтер Сент-Джон, и сорок восемь часов назад он сбежал из Черрингтонской тюрьмы.

– Ну разумеется, – прошептала себе под нос Пончик. – Его преследовала рука закона, и он искал убежища в святом месте. – Затем она обратилась с вопросом: – Так что же он сделал?

– Мне придется начать довольно издалека. Это запутанная история. Несколько лет назад некая танцовщица совершала турне, выступая в различных мюзик-холлах. Не думаю, чтобы вы когда-либо о ней слышали, но она специализировалась на некоем сюжете из «Сказок тысяча и одной ночи» под названием «Аладдин в пещере сокровищ». При этом на ней были украшения из фальшивых бриллиантов и больше почти ничего. То была, пожалуй, не бог весть какая танцовщица, но зато она была, как бы это сказать... привлекательна. Так или иначе, некий азиатский принц воспылал к ней очень большой симпатией. Среди всего, что он ей подарил, было великолепное изумрудное ожерелье.

– Те самые знаменитые драгоценные камни раджи? – произнесла Пончик восторженно.

Инспектор Крэддок кашлянул.