Дело Уильяма Смита

Не так-то просто найти здесь что-нибудь, кроме прямого и ясного ответа – «нет». Но он не сдавался. Это просто настроение… У женщин бывают разные настроения. Они ведь очень изменчивы! Сначала она холодна, потом снова добра. Добра… Собственное выражение должно было насторожить его, но Бретт был полон решимости отыскать желаемый смысл. Она добра к нему, она в восторге от него – чего же ей еще надо? Не может же она всю жизнь всем отказывать! Его она знает всю жизнь. Бретт был уверен, что никто не нравился ей так, как он. Этот брак мог бы стать таким удачным! Она ведь не двадцатилетняя девочка – ей по крайней мере двадцать восемь. Она уже пережила свой расцвет, как и он – свой. Когда-нибудь человек должен остепениться. Если он может смириться с этим, сумеет и она. Поверить, что отказ ее окончателен, просто невозможно.

Он снова прочел письмо.

Кэтрин Эверзли вышла из автобуса на углу Эллери-стрит и направилась к «Игрушечному базару Таттлкомба». По одну сторону от «Базара» находился небольшой магазин тканей, а по другую – удручающего вида химчистка с засиженной мухами, не внушающей доверия вывеской в одном из окон: «Мы делаем новые вещи из старых!»

По обе стороны двери в здании «Базара» располагались две витрины. В левой были выставлены коробки с красками, мелки, обручи и другие игрушки. Правая же была целиком заполнена деревянными игрушками Уильяма Смита, чья слава уже успела распространиться далеко за пределами Эллери-стрит и ее окрестностей в Северном Лондоне. Здесь были игрушки под названием «Псы Вурзелы» – веселые, легкомысленные, трогательные, все с подвижными головами и хвостами. Среди них были черные, коричневые, серые, белые и пятнистые; ретриверы, бульдоги, гончие, терьеры, пудели и таксы. Особенно выделялись причудливые фигурки – «Буйные Выпи», которые могли переставлять ноги и вращать глазами на шарнирах, – неуклюжие и упрямые, буйные и необузданные, белые, серые, коричневые, черные, зеленые, как попугаи, розовые, цвета фламинго, оранжевые и синие, с черными и желтыми когтями и длинными хрупкими клювами. Кэтрин остановилась, рассматривая их, как и всякий, пришедший сюда впервые. Постоянные посетители Эллери-стрит уже привыкли к странным созданиям, а новички всегда замедляли шаг и часто заходили в магазин купить их.

Кэтрин стояла и думала, как тяжело быть твердой. Некоторые рождаются с твердым характером, другие приобретают это качество со временем, а кому-то просто приходится стать таким. Сейчас ей необходимо быть твердой, а она не может. У нее возникло мерзкое желание все бросить и повести себя, как последняя тряпка. И все же Кэтрин должна была войти в магазин, спросить, действительно ли они ищут продавца и не подойдет ли она для этого. Каждый, кто во время войны служил в санитарной части, может выполнять такую работу. И было бы проще простого сделать все это, если бы Кэтрин было все равно, получит она работу или нет. Но для нее это значило так много, что колени предательски дрожали и сердце колотилось в груди.

Девушка посмотрела на одного из забавных Псов, и тот в ответ глянул на нее своим добродушным вращающимся глазом. «Не будь дурочкой, ты справишься с этим!» – именно это сказал бы Пес, если бы Уильям наделил его речью.

Кэтрин сильно закусила губу и вошла в магазин, где столкнулась с мисс Коул. Их двоих и увидел Уильям Смит, выходя из мастерской. Мисс Коул была бледной, полной, деятельной дамой в очках и узком черном платье, в кардигане имбирного цвета, с комочками ваты в ушах – чтобы не простудиться. Смит увидел ее, как видел каждый день уже долгое время. А затем он заметил Кэтрин и услышал, как она произнесла: «Доброе утро! Кажется, вам нужен помощник в магазине?» Он не сразу понял смысл этих слов. Голос, как музыка, прошел сквозь него. Мысли его остановились, остались лишь чувства. Было не важно, что имен но она сказала, главное, чтобы она вновь заговорила. Он услышал ответ мисс Коул:

– Ну… Я не знаю, я не уверена…

И в эту минуту мозг его снова заработал, и до него, как эхо, дошло значение слов девушки «вам нужен помощник в магазине…»

Смит подошел и вмешался в разговор. Мисс Коул представила его:

– Мистер Смит.

Он пожелал Кэтрин доброго утра и замолчал, разглядывая ее. Ее голос поразил его. Все в ней трогало его чувства. Она была воплощением музыки, поэзии, очарования, неподвластного разуму. И она хотела работать продавцом в «Игрушечном базаре Таттлкомба». Он был слишком потрясен, чтобы заметить ее ужасающую бледность, не укрывшуюся, однако, от мисс Коул, которая мгновенно мысленно дала ей отрицательную оценку: «Слишком деликатна. Нам здесь не нужны люди, готовые в любой момент упасть в обморок. Румянец на щеках явно ненатуральный – я это поняла, как только она вошла. А помада! Что бы сказал о ней мистер Таттлкомб?»

На этот вопрос трудно было ответить, так как мистер Таттлкомб был прикован к постели – его сбила машина, – и общаться с ним могла только его сестра. Но, как бы это ни было прискорбно для мисс Коул, Уильям Смит временно занял его место, и теперь предлагал девушке стул со словами: