Дело в шляпе (СИ)

— Эта дорога занимает четыре часа, — напомнил Шини, за что тут же и поплатился.

— Конечно, она занимает четыре часа, — фыркнул в ответ Фадан. — И на всей этой дороге нас ждут с распростертыми объятиями. Добро, мол, пожаловать! Так что прости, конечно, но по ней мы не поедем. Нужен какой-то окольный путь. Шеф, я прав?

— Прав, — кивнул Шеф. — Есть, конечно, ряд нюансов, но, думаю, мы по ходу дела разберемся.

— Слушайте, я сейчас подумал, и вот что у меня получается, — до этого момента молчавший Аквист решил, что можно встрять в разговор. — Нам в Шенадоре нужно будет еще в какой-нибудь компьютерный центр зайти.

— А зачем? — не понял Бакли.

— Нам нужны документы, да? Значит, нам надо… — Аквист задумался. — Эл, слушай, ты это называл «метка места», да?

— Соображаешь, — похвалил Эл. — Детализируешь достоверность, как я учил?

— Пытаюсь, — скромно опустил глаза Аквист. — Так вот. Я сделаю… ну, что-то типа странички монастыря, из которого мы едем. Захолустного какого-нибудь. В сети полно фоток, которые делают паломники, натащу откуда-нибудь, и соберу. Это же быстро! И сделаю там типа… ну… примерно так же, как в нашем универе делают. Расписание. Допустим — тогда-то праздник такой-то, тогда-то реставрация того-то, тогда-то поездка туда-то. И впихну в это расписание информацию о том, что нас послали с миссией… вот только куда?

— В Круглую Гору, видимо, — пожала плечами Бонни.

— Нет, не пойдет. Не надо про это писать. Куда-нибудь неподалеку, я придумаю, куда именно. В общем, у нас получится два подтверждения — и документы, и, если что, можно сослаться на то, что есть в сети. Как вам идея?

— Идея дельная, — похвалил Шеф. — Молодец, парень. А теперь — все за шитье. Все, все, не надо делать такие несчастные глаза, Шини. И ты, Фадан, тоже не отлынивай. У вас мало времени.

Шили из всего подряд, но, благодаря таланту Бонни, костюмы получились хоть куда. К счастью для Фадана и Шини, машинку удалось подключить к автомобильному аккумулятору, и шить им толком не пришлось, разве что сметать через край детали. В результате вскоре гардероб их обогатился пятью таргами и пятью ушастыми шапочками. На эти нехитрые туалеты пошла ткань, оставшаяся от «маскировки под паломников».

— Не хочу я быть греваном, — ворчал Бакли, примеряя таргу. — Даже фальшивым. Бесят они меня, понимаете? Бесят! Я врач, а не придурок в тарге!

— Ты врач в команде, — строго одернул его Сеп. — Поэтому будь любезен соответствовать. Если тебе Фадан или Шеф скажут, что надо бежать на зубах — ты побежишь на зубах. Без всяких разговоров. Потому что это приказ старшего, а приказы нужно выполнять.

— Да чихать я хотел на эти все приказы, — злился Бакли. — Лучше бы пожрать кто-нибудь сделал. А то все, понимаешь, зашились…

* * *

В город было решено ехать вечером, и как оказалось, решение это было абсолютно верным. Их, не смотря на все опасения, не остановили ни разу — хотя постов полисов и греванов самых разных видов и мастей им встретилось по дороге великое множество.

Город встретил их яркими, почти праздничными огнями, и привычным теплом — оказывается, все уже успели по нему порядком соскучиться. Бонни с нескрываемой радостью смотрела по сторонам; Аквист и Шини тоже прильнули к окошкам. Один лишь Фадан старался сохранять внешнюю невозмутимость, но когда впереди показался университетский забор (ехали они через центр, и объехать университет не было никакой возможности), он невольно подался вперед. «Скучаю, — подумалось ему. — Неужели я скучаю? А ведь правда. Я соскучился — и по своему дому, и по книгам, и даже по негодяям-студентам. Я же люблю это место. И вещи люблю. Свой рабочий стол, лавочку у порога, кухоньку, кровать в нише, старенький фотик, даже деревянную хлопалку, и ту люблю. Но… я теперь не знаю, хочу я это вернуть, или нет. Может, на день-два я бы хотел обратно. Передохнуть, выспаться. А вот потом… я не уверен, что сумел бы остаться и превратиться в себя прежнего».

Остальные, видимо, думали о чем-то похожем, потому что Шини сказал:

— Вот ругал я твою плиту, Фадан, а зря. Какие на ней вкусные вещи получалось готовить… эх… Хорошая же на самом деле плита была.

— А наша комната, Шини? — спросил Аквист. — Это ведь тоже была не самая плохая комната в мире. Комод жалко. Не доремонтировали мы с тобой комод. Пропадет теперь. И моя коллекция музыки пропала, небось.

— А у меня, наверное, пропало полтора десятка шляпок-котильонок, — горестно вздохнула Бонни. — Небось, все девчонки с курса в них теперь ходят. Делала на продажу, и продать не успела, — пояснила она. — Оставила в коробке под кроватью. Такие милые шляпки, вы не представляете! Они маленькие, крепятся на трех шпильках, поля чуть вверх загнуты, на тулье ленточка, и сбоку — композиции из цветочков и ягод. И разноцветные все, нежных оттенков. Глубенькие, желтенькие, зелененькие… всякие. Под платье такую шляпку надо выбирать, под цвет. Я увидела модель год назад, в спектакле, а потом полгода искала выкройки и шаблоны, у меня самой не получалось так, как там. Эх, всё пропало…

— Чего вы разнылись-то? — недоуменно спросил Бакли.