Дело всей жизни. Книга вторая

Рёв вырвался из горла неожиданно, будто прорубил глотку, сдерживавшую до сих пор вопль отчаяния. Я сполз по мокрой стеклянной стене и задохнулся в рыданиях и крике. Орал, как сумасшедший, лупил мраморную стену костяшками в кровь и не мог остановиться. Бился в пустоту к Несси, метался в безумной лихорадке в кабине, как зверь в клетке, выл в припадках бессилия. Я ненавидел себя за «я не люблю тебя, Несси», за «я привёз тебя трахать», ненавидел за слёзы и отчаяние в её глазах, за страх и встречу с Сэмом, ненавидел за «побежишь на аборт как миленькая», за унижение нелепым договором… За то, что она видела бесславный конец «Голубя» и считала меня мёртвым.

Я сам всё это сделал с нами.

Вода смывала тёкшую из ран кровь, смотрел на неё в тупом онемении и мечтал вот так слиться в канализацию, где внутреннее состояние уравновесилось бы с внешним наполнением окружающего мира. Я вывалился из кабины на пол ванной, едва волоча себя к штанам, достал телефон и включил видео, снятое в Майами. Лёг, положив голову на холодный окровавленный мрамор, нажал кнопку повтора, смотрел на мою красивую девочку в синем платье, мою королеву, и тихо обливался слезами, не обращая внимания на нараставшую в голове боль.

– Несси… моя Несси… прости… люблю тебя, моя девочка… прости… Несси…

Шептал и слушал любимый голос, пока горячая вспышка, как удар иглой в мозг, не выбила телефон из пальцев.

***

– Ник, ты куда меня привёл? – шёпотом спросила Несси, крепко держась за мою руку.

– Космический центр NASA

имени Джона Кеннеди, – широко улыбнулся, отвечая на вопрос, не требовавший ответа. – Здесь проводят уникальные эксперименты и тренируют космонавтов.

Мы вошли через служебный вход, начальник охраны лично встретил нас и проводил туда, где никогда не бывать ни одному туристу – в подземную лабораторию, в которой совместно с моим исследовательским институтом проводится изучение воздействия на мозг абсолютной тишины и темноты. Это один из важных научных экспериментов, которые стали возможны благодаря конгрессмену Герману Соломату. Он вообще никогда не отказывал в помощи, если она касалась моих исследований мозга, а сотрудничество с NASA – часть моего масштабного проекта.

– Это я поняла, – снова шёпотом ответила моя девочка, – но сейчас мы куда спускаемся?

– На минус третий этаж. Тебе понравится, – я притянул её к себе за плечи и потёрся носом о запашистые волосы.

– Здесь всё так… обычно, – немного разочаровано протянула она, когда мы из лифта шли по коридору с встроенными светильниками.

– А ты как себе представляла?

– Что-то вроде ангара, площадки над большим просторным помещением с летающей тарелкой… – прыснула смехом и зажала ладошкой рот.

– Это в кино. А тут всё просто вот так.

– Фи, – дёрнула показушно плечиком, посмотрела на меня искоса и засмеялась.

Я улыбнулся и чмокнул свою Неську в висок. Моя девочка такая трогательная и так похожа на пытливого ребёнка.

Нас привели в единственный в своём роде сурдобокс: акустическая установка полностью гасит вибрацию и звуки до стопроцентной тишины – можно сколько угодно орать, но изо рта не вылетит ни звука, не колыхнёт пространство. И всё это дополнено такой же стопроцентной темнотой.