Дело взято из архива

— Эх-х вы! День и ночь тут, без выходных. Цветки рассадил, деревца вырастил, лежат спокойно!

Последние слова старика рассмешили капитана, но он подавил в себе смех и серьезно сказал;

— Не сердись, отец! Это я пошутил. На службе я, как и ты.

…В отделении милиции Петренко ждала телеграмма от Агатова: «Обрати внимание на рост. Правильный — метр семьдесят». Капитан понял, что телеграмма прислана неспроста, видимо, рост играл какую-то определенную роль в его проверке…

Екатерину Николаевну Шершень капитан Петренко встретил на аэродроме и сразу же отвез в гостиницу. Пытаясь как-то смягчить впечатление, которое может произвести на нее эксгумация, он хотел успокоить ее.

— Вам, конечно, объяснили, зачем мы вас пригласили сюда?

— Я знаю все, не беспокойтесь. Когда это будет?

— Часа через три, я за вами заеду.

Пока Екатерина Николаевна оставалась в гостинице, были приглашены понятые и судебно-медицинский эксперт. Затем на двух машинах все выехали на кладбище.

Двое рабочих принялись разрывать могилу. Земля слежалась и плохо поддавалась лопатам. Наконец, когда яма была вырыта на метр, лопата глухо ударилась о что-то твердое. Обнажились погнившие, старые доски гроба. Екатерина Николаевна невольно взяла за локоть стоявшего рядом с ней капитана. Еще дорогой на кладбище Петренко предупредил Шершень, что по одежде, если она сохранилась, по различным приметам, которые она помнит, ей предстоит ответить на вопрос следствия: является ли захороненный в этой могиле ее бывшим мужем или нет?

Судебно-медицинский эксперт осмотрел останки. Здесь частично сохранилась одежда, целыми были кости лица и черепа. На затылочной части виднелась маленькая прядка светлых волос; видимо, все, что уцелело после огня. Нетронутыми временем выглядели рабочие кожаные ботинки на резиновой подошве.

— Что для вас знакомо из одежды покойного? — спросил женщину Петренко.

— Вот этот темно-серый плащ был на нем, когда он оставил нас с Володей. Пиджак, похоже, тоже его, — ей было трудно говорить, сухость перехватила горло, она крепче вцепилась рукой в локоть капитана. — Остальной одежды я не знаю, — совсем тихо закончила она. Капитан взглянул на женщину, в ее глазах стояли слезы, губы подрагивали. Тяжелым испытанием было для нее второе опознание трупа.

— Что еще говорит о том, что это ваш бывший муж? — спросил Петренко, теперь уже не спуская с нее глаз, боясь, что женщине действительно станет плохо.

— Я не говорю, что это мой бывший муж, но волосы у него были, по-моему, такие же…

— Пожалуйста, — обратился Петренко к судебно-медицинскому эксперту, — определите рост трупа.

— Еще прошлый раз мне показалось, что он выше Михаила, — поспешно заговорила Екатерина Николаевна.

— Сто семьдесят восемь, — ответил судебно-медицинский эксперт.

— Спасибо, закройте гроб и спустите его в могилу, — повернулся — капитан к рабочим. Те подняли крышку и, наложив ее сверху, застучали молотками, вколачивая гвозди.

— Вы не помните, Екатерина Николаевна, какой размер обуви носил ваш бывший муж? — неожиданно спросил Петренко, ухватившись за еще не совсем ясную мысль.

— Это запоминается на всю жизнь. У него была большая нога — сорок третий размер.

— Подождите! — вдруг окликнул рабочих капитан. — Откройте крышку!

Капитан подошел к судебно-медицинскому эксперту.

— Вы не заметили, какой размер ноги у трупа?

Эксперт, уже немолодой мужчина с лысеющей головой, смотрел несколько секунд на капитана, видимо пытаясь себе представить то, что он видел в гробу, затем пожал плечами.

— Черт его знает! Не обратил внимания на башмаки.

Он вернулся к гробу, уже открытому рабочими, подцепил один ботинок и, сделав какие-то сложные вычисления, ответил на вопрос капитана:

— Он носил обувь сорок первого размера. Об этом, кстати, говорит и размер башмака.

Теперь уже судебно-медицинский эксперт был не нужен капитану. Данных о том, чтобы опровергнуть правдоподобную версию о случайной смерти Михаила Донорова, было предостаточно.

Для завершения дела необходимо было решить два вопроса: установить, кто же в действительности похоронен на кладбище и был ли это несчастный случай. Но получить на эти вопросы ответ можно будет лишь тогда, когда Михаила Донорова найдут.

Позднее, читая заключение судебно-медицинского эксперта, Петренко, к своему удивлению, обратил внимание на то, что на черепе имеются следы от двух ударов тупым предметом, в то время как в лобной и теменной части такие следы отсутствуют. Казалось бы, все должно быть наоборот: ведь пострадавший налетел на дерево, и больший процент повреждений должен находиться именно на фронтальной части. В каком же положении был пострадавший в момент столкновения с деревом? Петренко вернулся к протоколу осмотра трупа в старом деле. Там было ясно написано, что лицо пострадавшего сильно обезображено, а это могло произойти в результате столкновения с деревом. Тогда как же человек мог получить удар с затылочной части черепа?