Дело взято из архива

И снова все четверо молча глядели на Катрюхова. Тот указал на Мишку.

— С ним мы служили у немцев во время войны. Это Мишка Лапин, шарфюрер СС, — хрипловато заявил Катрюхов.

Мишка все еще держался. Хотя уже понял, что все потеряно. Старое поднималось на поверхность. Игра проиграна. Против таких свидетелей аргументов не найти.

Третьей была Таська Гольцева.

Едва она переступила порог, как волнение отразилось на ее поблекшем, постаревшем лице.

— Свиделись наконец-то, Михаил Васильевич! — проговорила она, глядя с ненавистью в лицо Донорову.

Рабочий был поражен. Преступником был не тот уголовного вида человек, как ему показалось сразу, а именно тот, о котором он думал, что он задавлен заботами о детях.

— Тесно на земле стало, перекрещиваются дорожки. Считай, более двадцати лет не виделись.

Эта встреча, видно, потрясла Донорова. Уж кого-кого, а Таську он никак не ожидал здесь увидеть. Предала-таки его!

— Ну и стерва же ты! — не удержался Мишка. — Продала!

— Забыл небось, как застрелить меня хотел там, за сараем! — прошипела Таська, подходя к нему вплотную, отчего Мишка стал отклоняться назад, словно ожидая, что она его ударит.

— Жаль, что тогда не прикончил тебя! — со злобой, захлестывающей его сознание, проговорил Мишка. — Знал бы, что ты такая, избавился бы от тебя! Ты всегда была змеей, не разглядел…

— Гражданин Доноров! — прервал их перебранку полковник. — Признаете вы, что во время войны служили у немцев в гестапо под фамилией Михаила Лапина?

— Да, да, гражданин начальник! — с раздражением заорал Мишка. — Все признаю, все. Уберите отсюда этих ваших свидетелей. Хватит с меня: насмотрелся я уже на них!

— Уведите его! — приказал полковник конвоиру. — Вас, товарищи, я благодарю за помощь, большое вам спасибо, — повернулся полковник к трем мужчинам: светловолосым, коренастым, внешне чуть-чуть похожим на Мишку Донорова.

Рабочий задумчиво поглядел вслед преступнику, и тот, как будто почувствовав его взгляд, оглянулся. Да, это был не задавленный заботами человек, каким он показался рабочему вначале. Сузившиеся бесцветные глаза кололи, в них просачивалась ядовитая злоба загнанного волка. Обложенный красными флажками, он скалил зубы, готовый последний раз броситься в смертельную схватку. И столько в его взгляде было от зверя, что рабочий слегка поежился, представив себе встречу с этим человеком. И они пошли в разные стороны: за одним закрылась дверь, выпустив его в яркий солнечный мир, другой переступил порог, за которым для него кончалась дорога преступлений.