Деловые игры

— Смотреть нечего! — с чувством неоспоримого превосходства произнес Дробанюк. — И так все видно!.. Игорь! — окликнул он сына. — Как зовут?

— Кого? — не понял тот.

— Кого, кого! — свирепо передразнил его Дробанюк. — Классную руководительницу!

— A-а… Марья Ивановна, — буркнул сын.

— Марья Ивановна, — твердо сказал в трубку Дробанюк. — Вы извините, конечно, за мои родительские упущения в воспитании сына, но с этого момента я лично…

— Между прочим, меня зовут Лидией Никифоровной, — заметил женский голос.

— Простите, оговорился, голова кругом от всех этих неприятностей, — стал заверять Дробанюк, бросая грозные взгляды на сына. — Через десять минут я лично буду в школе и заставлю его извиниться перед всеми учителями… — И снова прикрыв трубку ладонью, гневно упрекнул его: — Доучился! Не знаешь, как звать классную руководительницу’.

— Как это не знаю?! — возмутился сын.

— Один момент, Лидия Никифоровна, — сказал в трубку Дробанюк. — Какая ж она Марья Ивановна, балбес ты стоеросовый, если она Лидия Никифоровна?

— Что-о? — иронически протянул сын. — Нет у нас никакой Лидин Никифоровны! И не было!

— Как это нет и не было?! — угрожающе сдвинул брови Дробанюк. — А я, по-твоему, с кем разговариваю — с привидением?

— Ты что-то путаешь, — пришла с кухни жена. — Его классную руководительницу действительно зовут Марья Ивановна. А в первой четверти был Виктор Петрович.

Заморгав от недоумения, Дробанюк снял с трубки ладонь и сказал:

— Тут какое-то недоразумение… Сын и жена утверждают, что нашу классную руководительницу зовут Марья Ивановна. А в первой четверти был Виктор Петрович Ничего не понимаю…

— Это я ничего не понимаю, товарищ Крючков. Битый час мы с вами выясняем…

— Подождите, какой Крючков? Я не он, то есть я не Крючков…

— Как это не Крючков? А кто же вы?

— Я Дробанюк. Виктор Павлович Дробанюк. Сын Игорь…

— Что за нелепые шутки?! — негодующе зазвучал женский голос. — Я звоню на квартиру моего ученика Игоря Крючкова! Ваш номер девяносто пятьдесят один пятьдесят семь?

— Ничего подобного! — торжествующе сказал Дробанюк. — Девяносто шестьдесят один шестьдесят семь! Поэтому, прежде чем читать по телефону мораль, надо удостовериться!

— Прошу извинить, но это действительно какое-то недоразумение, — резко сбавили тон в телефонной трубке.

— Легко сказать — недоразумение! — в свою очередь заговорил Дробанюк. — У меня давление наверняка подскочило! Чай остыл!

— Но, поймите…

— Я все понимаю! — продолжал в том же тоне Дробанюк. — Но кто ответит за мое испорченное настроение? Кто ответит за то, что я, как тигр, набросился на сына, несмотря на воскресенье? Кто, в конце концов, ответит за то, что мне аппетит испортили?!

Женский голос не отозвался. Вместо него в телефонной трубке зазвучали короткие гудки. Дробанюк со злостью опустил ее на рычаг.

— Вот жизнь! Ни с того, ни с сего — на тебе, душ на голову! Одни такой звонок полжизни отбирает! Счастье твое, — повернулся он к сыну, — что недоразумение. А то была бы тебе головомойка…

ИМЕНИ ЛЕСНИКА СЕМЕНОВА

Был бы Семенов человеком легкомысленным или отсталым — и вопросов не было бы. А то ведь и начитанный, и футбол игрой века признает, и даже скандал у него в семье однажды случился на почве ревности. Словом, вполне нормальный наш современник. Но где-то что-то там у него замкнуло. Или характер такой проявился, поди разберись. Все вроде понимает, а стоит на своем. Не могу иначе, говорит. Чувство долга и принципы, видите ли, ему не позволяют ничего такого. Феномен своего рода, да и только.

Еще полбеды было, когда лес только подрастал. А вот когда начали сюда шастать с топорами под Новый год, Семенов стал мужественно высиживать день и ночь в засадах с дробовиком. Да это и понятно, ведь не поваром же работал он, а лесником, и беречь лес ему полагалось по закону.

Когда же лес подрос и пошли санитарные порубки да очистки, понадобилось проложить на просеках дорогу для транспорта. И началась катавасия! Одни на грузовике за кругляком по этим дорогам в лес нагрянет, другой на «Запорожце» за грибами просочится, третий на «Жигулях» веселую компанию хвойным озоном подышать доставит. В общем, стало в лесу из-за этого вскоре, как в заповеднике, где самый крупный зверь — автомобиль, оставляющий после набегов сюда корявые пни, пустые консервные банки, целлофан, бутылки и прочую нечисть. Не любители, а потребители природы!

Конечно, Семенов не сидел сложа руки. Как и положено, У въезда в лес со стороны города он поставил шлагбаум, выкрасив его настораживающими оранжево-черными полосами. Сложно после этого стало моторизованным потребителям природы. Начали они искать дорогу к сердцу Семенова. Чем только его не соблазняли! И коньяк такой цены, от которой дух захватывает, подсовывали, и для дочки джинсы фирмы Монтана» почти задаром предлагали, а однажды даже очную ставку с нужными людьми устроили.