Деловые игры

Но самое оригинальное было впереди. Очередной исполнитель не стал хвататься за микрофон, а сразу же сделал стойку на голове, выжался сначала на правой руке, потом на левой с разворотом туловища на триста шестьдесят градусов. Затем стал танцевать на руках, выделывая такие умопомрачительные коленца, что ему могли бы позавидовать ведущие солисты моисеевского ансамбля.

Популярная песенка сменилась другой, не менее популярной, а каскад сложнейших танцевально-акробатических трюков продолжался. Очередному исполнителю было явно наплевать на микрофон, чего бы не позволил себе даже Веприков-Корольский. А когда этому акробату выскочила на подмогу из-за кулис грациозная, словно ласточка, партнерша, председателю художественного совета стало ясно, что в программе произошла ошибка.

— Позвольте, позвольте! — прервал он очередной умопомрачительный трюк на сцене. — Артисты оригинального жанра у нас во втором отделении… Эй, Помаркин! — закричал он, обращаясь к кому-то за кулисы. — Чем вы там занимаетесь? Почему программу перепутали? Сейчас у нас вокалисты, кажется…

— Ну почему же? — обиженно развел руками с рельефными, в древнегреческом стиле, бицепсами очередной исполнитель. — Мы тоже вокалисты. Дуэт «Один плюс одна».

— Как?! — опешил председатель художественного совета. — А пение где? Вы же к микрофону не притронулись?

— Мы под фонограмму, — объяснил очередной исполнитель.

— Но ведь и на фонограмме одна музыка и ни одного голоса — возразил тот.

— А разве только мы без голоса? — простодушно сказал очередной исполнитель. — Или вам не нравится манера исполнения?..

ПА-ДЕ-ДЕ ДОВЕРИЯ

— Выиграл! — ворвался к нам Гурский. — По лотерее!.. «Жигуленочка»!.. Денежно-вещевой!.. Эх-ха! Ух-ха! — зашелся он в неистовой присядке.

После танца мы обступили Гурского, пожимая его потные, разгоряченные ладони, одобрительно хлопая по амплитудно вздымающимся плечам.

— Точно выиграл! Ей-ей, ребя!.. — откликался на поздравления Гурский, с болезненной надеждой заглядывая каждому в глаза. — Номер — точь!.. Серия — тютельку!.. Честное слово!.. Балкой мне на голову, если…

— Да верим, — успокаивали его. — С кем не бывает?! Выиграл же Корнеев шариковую ручку как-то…

— Не, в сам деле!.. — волновался Гурский. — Зырк в таблицу — Жигуленочек»!.. Не могу успокоиться!.. «Жигуленочек» ведь, не ручка!.. Душа рвется, пустите!..

Гордо вскинув голову, Гурский напрягся до мелкой дрожи и, отчаянно шаркнув каблуками, поплыл по кругу на коичнках модных штиблет.

— Ас-са! — заклокотала в его горле искрометная лезгинка.

— Всего два билета!.. — в изнеможении свалившись на стул после бешеной горской пляски, снова ловил взгляды Гурский. — Клянусь!.. Думаю — дай куплю!.. Слово чести, ребя… Чтоб мне никогда летом в отпуск, если…

— Брось, старик, — говорили ему. — Все зверски рады. Бывает, конечно, что жутко везет. Кто от этого застрахован? Пупков тоже рубль выиграл однажды.

— Так всего два!.. Билета!.. В Ростове-на-Дону проезжая купил!.. Поверьте!.. — лихорадочно вертел головой Гурский в поисках сочувствия. — До сих пор прийти в себя не могу! Ноги так и просятся!.. Раз в жизни, может!..

Швырнув пиджак, Гурский вспорхнул бабочкой, грациозно ударив в воздухе ногой об ногу.

— Батман таидю!.. Рондо жамб онлер!.. — вскрикивал он, в упоении солируя перед нами. Возможно, это было знаменитое па-де-де из «Лебединого озера», только без партнерши.

Под бурные аплодисменты мы усадили Гурского на место.

— Как на духу, ребя!.. — смахивая обильный пот со лба, бормотал он. — Из сберкассы справку могу!.. Три живых свидетеля!..

— Ну, что ты, старик! — возражали ему. — Верим. Вполне возможно, что выиграл. Кому как повезет. У Прончука лотерейный билет всего на пять номеров не сошелся, не то отхватил бы портфель. А ведь у него оклад тоже сто двадцать… Поэтому прими наши самые теплые поздравления.

— Землю могу грызть!.. — метался Гурский. — Голову на отсечение!.. Поверьте!.. Хотя самому не верится!.. Душа пляшет!.. Эх!

Гурский рванул ремень и оголил коричнево-матовый живот, загоревший в летнем круизе вокруг Европы, деньги на который он якобы выиграл в спортлото. Сквозь полусжатые губы Гурского полилась игривая восточная мелодия, бедра гибко завиляли. Все ахнули — танец живота!

— Сам купил!.. Сам проверил!.. Сам выиграл!.. — еле держась на ногах, доказывал Гурский, пытаясь дрожащими пальцами застегнуть рубашку. — Разве плясал бы так?!

И, услышав очередное «верим», сник, сжался в комочек и, обмякший, сгорбленный, побрел к выходу.

Наступила неловкая, гнетущая тишина. Ее нарушил тихий, жалостливый голосок Зятюхина.

— Зачем же так, ребята? Может, человек действительно выиграл. Например, и я могу выиграть… Так если у меня тоже теща на базе, а жена в гастрономторге — значит, и мне нельзя верить?

Все дружно повернулись к нему:

— И тебе тоже поверим!

Зятюхин запрокинул голову, расправил грудь, притопнул ногой…

ЗА ВЕНТИЛЯМИ

Хорошее пиво у нас, в Молочаевке? То-то. Все равно, что чешское, марки «Проздрой». А в немалой степени благодаря и мне, снабженцу Барашкову Антипу Дмитриевичу.