Дельта-гир. Том 1 (СИ)

Тот, кто рискнет сунуть нос поглубже в тайны поселения, узнает, что на самом деле все здесь — одна большая семья, что притворяется деревней. Но таких любопытствующих здесь не любят. Лишь посвященные знают, что скрывается под маской внешнего благополучия и размеренной жизни с земледелием и скотоводством. Едущий на коне человек как раз посвящен в подобное.

Всадника окликают с разных сторон, а потом провожают до дома деревенского старосты, что на самом деле является главой всего их семейства. Он стар, но по-прежнему твердо стоит на ногах, убрав руки за спину. На старческом лице не выражены никакие эмоции, только пустой взор из-под седых бровей следует за фигурой гостя.

— Господин Лирим, наша деревня рада, что вы решили посетить нас, — уверенно произносит старик. — Прошу за мной.

Всадник спешивается и заходит в дом, где занимает почетное место за обеденным столом. Убранство дома аскетичное с минимумом вещей. Такую же картину можно будет увидеть и в других домах деревни. Гость достает сигарету из тонкого просмоленного и высушенного пергамента и закуривает. Староста молча ожидает слов важного человека.

— Ты слышал, что произошло в Арк-Форте, Иман? — голос у гостя глухой и невыразительный. Кажется, что громкая отдача приказов не для него, несмотря на высокий пост.

Староста жует кожу губ и раздумывает над ответом. И пусть старик смотрит на одну точку, но видит абсолютно всё вокруг себя. В том числе и черный непромокаемый плащ гостя, накинутый на худощавое телосложение.

И линзы очков, что висят на носу и странную кожу, закрывающую нижнюю челюсть и верхнюю часть шеи. Материал издали похож на кожаный корсет, что поддерживается ремешком через нос, похоже, старая травма еще не зажила.

— Вести не так быстро доходят сюда, Исидор. Расскажи, что тебя волнует, и мы примем меры, — палец старика опускается в мазь, а потом намазывает её на губы. Это наркотик, а употреблящих его легко можно узнать по привычке постоянно кусать и облизывать губы.

Препарат называют «чешуей дракона цветов». Чешуей из-за того, что у употребляющих постоянно трескаются губы в форме чешуи, а цветами за приятный специфический запах. Вещество впитывается в кожу и ослабляет боль, расслабляет мышцы и вызывает легкое опьянение.

— Мой орден в столице подвергся нападению. Габдул погиб. Часть ордена переметнулась на сторону врага, а король объявил нас вне закона за убийство его сына, — спокойно перечисляет Исидор Лирим, выпуская кольца дыма в потолок. У каждого свои пристрастия.

— И кого нужно убить?

— Эльфа по имени Кошмар.

— Никогда о таком не слышал.

— И что? С каких пор ассасинов Алнаар Вазейм это останавливает, Иман Хатиб? — Исидор хмуро глядит на главу тайной организации убийц, которых боятся во всех странах поблизости от Великой Степи.

И никто не поверит, что Алнаар Вазейм маскируется под обычную деревню. Точнее не так, ассасины и есть обычные крестьяне и ведут нормальную жизнь до того момента, когда кому-то не понадобятся их услуги. Каждый житель деревни с детства тренируется в тайных практиках, убийстве и скрытности. То, что они умудряются жить двойной и такой разной жизнью, говорит о том, что они мастера своего дела.

Это и есть причина того, что в деревне не появляются новые семьи. Каждый здесь друг другу кровная родня, и причина в том, что все в Алнаар Вазейм имеют сверхъестественные способности, передающиеся генетическим путем. Ради этого основатель организации сделал так, что мужчины и женщины могут могут вступать связь в пределах четвероюродных родственников.

Таким образом они сохраняют способности и продуцируют их появление почти у каждого нового ребенка. Иман качает головой, показывая, что его не так поняли.

— Я лишь хотел выразить удивление, что какой-то пришлый эльф сумел такое провернуть. На кого он работает?

— Без понятия, — пожимает плечами Исидор и тушит окурок. — Никто не понимает, откуда он появился. Говорят, что пришел со стороны Города Вечной Бури и засветился в Вестальке перед тем, как оказаться в Арк-Форте. И подозрительно быстро спелся с королевской властью.

— Он по-прежнему остается в столице? — старик продолжает облизывать и покусывать губы, так как скорости впитывания мази уже не хватает.

— Да. Редкостное хладнокровие, — кривит губы заказчик. — Словно приглашает меня напасть.

— Наверное, так оно и есть?

— Это тебя не касается, Иман. Ты берешься за дело?

— Алнаар Вазейм не нарушит клятву. Каждый из нас присягнул на служение богу мертвых Алвату, поэтому мы не смеем отказать в необходимости убийства. Но чем сильнее цель покушения, тем больше даров мы должны принести Алвату.

— Да-да, я знаю ваши обычаи. Сгрузите с лошади. Там больше необходимого. Эльф — сильный маг, что отогнал Трибуна Огня и справился с Шамратом, так что надо хорошенько умилостивить Алвата.

— Мы — лишь инструменты умерщвления. Если Алвату будет угодно, никакая сила не защитит жертву. Начнем ритуал незамедлительно.