Читаем Дельцы полностью

Оливер попытался это объяснить. Монтегю сидел и с улыбкой слушал, как брат подробно рассказывал о своих светских успехах. Он не скрывал планов взять на себя попечение о Люси и ввести ее в круг своих знакомых из высшего общества.

- Но ведь для всего этого потребуется уйма денег! - возражала Люси. - А я вовсе не желаю идти замуж за одного из этих ужасных миллионеров.

Она резко повернулась к Аллану.

- У вас есть контора в городе? Разрешите мне зайти к вам завтра? Повидаться и попросить вас стать моим советником в делах. Старый мистер Холмс умер. Он долгое время вел папины финансовые дела и знал все, что касается моих. Но он никогда не считал, что стоит объяснять их мне. Так что теперь я не очень-то знаю, что у меня есть и что я должна или чего мне не следует предпринимать.

- Сделаю все возможное, чтобы вам помочь, - ответил Аллан.

- Но вы должны быть со мной очень суровы, - продолжала Люси, - и не позволять мне транжирить деньги или совершать много ошибок. Так обычно поступал со мной покойный Холмс, а после его смерти я положительно не доверяю сама себе.

- Если я возьму на себя роль вашего советника, - смеясь, ответил Аллан, - боюсь, как бы это вскоре не привело меня к стычке с братом.

Монтегю не слишком доверял своей способности играть такую роль. Наблюдая за Люси, он почувствовал, что над ее головой собираются тучи. Он прекрасно понимал, что по нью-йоркским масштабам благосостояния Люси далеко не богата, и предчувствовал, какие соблазны сулит ей город. Ее уже начали манить витрины магазинов, автомобили, театры и отели - все те чудеса, которые станут для нее ловушками. Она явилась сюда полная благородных порывов и ужасно изголодалась по жизни.

Монтегю и сам уже прошел через все это и теперь совершенно ясно видел, что ему следует попытаться руководить Люси, чтобы спасти ее от неизбежных ошибок. Так между ними завязались странные отношения. С самого начала Люси сделала его своим поверенным и рассказала о своих опасениях. На всякий случай она никогда не следовала его советам: мило улыбаясь, говорила, что вовсе не желает видеть в нем спасителя от всяких бед: ей нужно только его сочувствие. И Монтегю подчинялся. Он снова и снова повторял себе, что Люси ведет себя непростительно легкомысленно, а сам только и делал, что все прощал ей.

На следующее утро Люси навестила мать Оливера и свою няню, которую тоже звали Люси (она получила это имя в память о своей бабушке). После обеда она отправилась с Алисой за покупками, заявив, что не может нигде появиться, прежде чем не обретет "респектабельный" вид. А вечером Монтегю зашел за ней, чтобы проводить в особняк миссис Билли Олден на Пятую авеню.

Дорогой он занимал ее рассказами об ужасной миссис Олден и ее злом языке, о вечных раздорах этой леди с ее родственниками Уоллингсами.

- Не удивляйтесь, если она отведет вас в уголок и начнет обо всем расспрашивать. Миссис Олден - особа привилегированная, и для нее условностей не существует.

Монтегю уже привык к великолепию дома Олденов, но на Люси особняк, напоминавший чуть ли не дворец Дожей из черного мрамора, и слуги в ливреях, расшитых пурпуром и золотом, произвели сногсшибательное впечатление. Затем появилась сама миссис Олден в пышном туалете с темно-красной вышивкой и несколькими нитками жемчужного ожерелья. Она была почти на голову выше Люси и остановилась на некотором расстоянии от нее, чтобы лучше рассмотреть гостью.

- Я пыталась пригласить для вас сегодня миссис Уинни, - обратилась она к Монтегю, указывая ему место за столом по правую руку от себя, - но она не сможет прийти, так что вам придется удовлетвориться моим обществом.

- И много еще там, на Миссисипи, таких красавиц? - спросила она, когда они расселись. - Если много, не понимаю, зачем вы приехали сюда?

- Она вам нравится? - спросил Монтегю.

- Она хорошо смотрится, - заметила миссис Билли. - А как насчет ума? Просто не верится, что она вдова. Как бы то ни было, она нуждается в том, чтобы кто-нибудь о ней заботился.

- Я бы доверил это вам, - ответил Монтегю. - Я рассказывал ей о вас.

- Что именно? - спросила она тихо. - Что я много выигрываю в карты, или пью виски за ужином? - Заметив, что Монтегю вспыхнул, она рассмеялась. - Я знаю, что это правда. Я не раз замечала, что вы так думаете. - Она протянула руку к графину, который слуга только что поставил перед ней, и налила вино в свой бокал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза