Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

После того, как нам испортили долгожданный отдых, мы осмотрелись и в прибор ночного видения заметили силуэты верблюдов почти у подножия гор. Ротный связался с ушедшей в ночь засадой, предупредил о караване и отметил на карте их местоположение, чтобы не задеть своих нашими орудийными выстрелами. Караван растянулся вдоль долины, как в тире. «Духи» еще не поняли, что обнаружены и торопились скорее проскочить опасный участок, и тут мы вдарили…. Несколько залпов по пристрелянным участкам. Снарядов не жалели. Остатки каравана добила засада. Утром увидели забавную картину. По полю шел груженый верблюд, по минному полю. Изредка под ним взрывались гранаты, но корабль пустыни все шел и не падал. Все кончилось, когда он дошел до настороженного фугаса и рухнул недалеко от дороги.

Верблюды везли много продуктов. Мука, крупа, изюм, сахар, и все это стало нашим. Не нужно было с риском для жизни доставлять на посты продукты питания, а главное выбивать их в дивизии у прижимистых снабженцев. Окрыленный удачной «войной» и трофеями, ротный рванул с докладом в Кабул, а на хозяйстве оставил замполита, в уверенности, что за день — два тот не успеет наломать дров, ведь он запретил ему любые активные действия в свое отсутствие. Быт и караульная служба давно налажены, поэтому ничего не может случиться…. Ошибся капитан Дымов. Замполиту захотелось славы и жеста доброй воли. Дождавшись, когда «ленточка» с капитаном во главе скроется, в пыли он собрал местных жителей на митинг и раздал весь запас продуктов всем кто пришел. Не пойму, чего он хотел добиться, то ли прославиться, то ли досадить ротному. Очень уж жесткие трения между ними были, да и по сути замполит не подчинен был ротному, у того было свое начальство.

Как же орал Дымов на замполита после поездки!.. Песня! Все его благодушие после возвращения, мгновенно испарилось. Докричался он до приказа на запрет в выполнении любых приказов замполита и тут же предпринял шаги для возвращения отданного, ведь заставы остались без продовольствия на зиму. Ротный успел отказаться от подвоза продуктов….

Этой же ночью почти вся «пехота» ушла в засады на перехват возможной транспортировки продуктов обратно к «духам». Дымов не ошибся, почти половину удалось перехватить. Голодные дехкане по ночам тащили мешки с мукой, крупой, изюмом в сторону гор. Отрабатывая наложенный на них «духами» оброк, в меру своих сил восполняли потери от разгромленного каравана. Спасибо тщеславному замполиту.

Пробравшись внутрь крепости и прикрыв дровами принесенный ящик с виноградом, я надел бронежилет с каской и заступил на пост. Пост был дополнительным, обычно у калитки его не ставили, но из-за бойцов, которые попались на курении возле бензовоза, его установили. Эти «орлы», у меня перед глазами, занимались сейчас строевой подготовкой. Ходили, печатая шаг, на солнцепеке под унылый речитатив, «Возле бензовоза курить нельзя!». Поворот. «Возле бензовоза курить нельзя!». Поворот…. И так уже третий час. Блин! Я, наверное, раньше них сдохну. Уже в голове самостоятельно пульсирует эта фраза! Но ротному, видимо, тоже надоело слушать этот слоган и он прекратил муштру, разогнав «залетчиков» с глаз долой.

Вечером опять посидели, послушали «Таблетку» с очередной главой из жизни древних людей и разошлись, кто куда. Я остался на посту, проводил в засаду ротного с группой пехоты и только утром узнал, что капитан Дымов погиб.

При возвращении в крепость, кто-то из бойцов снял «растяжку» с гранатой на тропе. Очень неудачно снял, граната оказалась прямо в середине группы. Ротный сорвал с головы каску и, накрыв ею гранату, упал сверху….

Дымов жил почти до прилета «вертушек», до последнего мига он лежал, держа за руку своего друга, ротного переводчика Якуба Гафурова….

После гибели командира, нам вскоре прислали нового ротного. Им оказался старший лейтенант Дворников, бывший взводный дивизионной разведроты. Тот самый Дворников, благодаря которому у майора Середы, начальника штаба нашего дивизиона, появилась кличка «Дед Пиночет». Ловко он весной пьяному майору с ноги в глаз попал. Тот дня три не выходил из комнаты, а потом появился в фуражке с высокой тульей и очками темными на пол лица, чтобы синяк скрыть. Так и ходил, ну вылитый Пиночет.

Новый ротный завел новые порядки, при которых ходить за территорию стало затруднительно. Поэтому, придя последний раз за дувал к персику, я просто попрощался с этим местом. Лежал, смотрел и не смог его сорвать. Показалось, что это будет как-то неправильно, друзей ведь нельзя есть… Не знаю, наверное, я в душе все-таки, как был, так и остался сентиментальным, хотя жизнь постоянно отучает от такой роскоши.

ПОХОРОНЫ «БЫЧКА»