Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

При возвращении на заставу, Троцевский припахал меня оформлять «Боевой листок», где нужно было описать результаты прошедшей «войны». Каждое подразделение должно было оформить свой вариант наглядной агитации. Старлей приказал, чтобы наш листок был лучший. Притащил цветные карандаши, кусок ватмана и всякие агитационные вырезки из журналов. Он поверил в мои графические таланты сразу после прибытия на пост. Узнал, что я могу писать тушью, и приказал нарисовать красивую табличку на стойку с оружием в казарме. Выдал кусочек ватмана, тушь и перо. Сказал, что нужно написать номера автоматов и, что ответственный старший лейтенант Троцевский. Вроде бы все просто, но я забыл, как звать нового командира, и пошел к штабу поправить свою память. Вдруг, слышу голос комбата….

— Троцкий! Зайди в штаб!

Здорово как! Вот все и выяснилось! Вписываю фамилию в табличку и очень довольный, я иду докладывать….

— Моя фамилия звучит не так! У тебя тридцать минут на исправление!

Надо же так зашариться! Вписал вместо фамилии, скажем так, псевдоним. Офицеры поста новому коллеге кличку дали.

Хорошо, что в техникуме я часто исправлял свои ошибки в чертежах. Берешь свежее лезвие бритвы и аккуратно срезаешь высохшую тушь с ватмана. Первое исправление почти незаметно, но мне пришлось срезать буквы два раза. После Троцкого, я обозвал его Троцетоковским….

— Издеваешься?!!! Десять минут на исправление, потом экипируешься и тридцать кругов вокруг крепости. Вперед!

Я все-таки успел. Самое главное, что удалось быстро узнать, как зовут моего командира, на самом деле….

Неожиданно, из кучи вырезок принесенных Троцевским, нашел графический рисунок десантника в рывке и с автоматом. Рисунок мне понравился, и я через стекло, на просвет перерисовал его в «Боевой листок», затем вписал, печатными буквами, туда же информацию по трофеям и результатам «войны». Нарисовал знамена по углам листа и пошел сдаваться….

— Хорошо. Теперь другой вопрос…. Майор приказал тебя к медали «За боевые заслуги» представить…. Пиши вот здесь свои данные и распишись. Нужно будет тебе какой-нибудь подвиг придумать, а то не пройдет…. Ладно! Завтра, на построении все объявят. Иди. Прикрепи листок возле ворот.

На утреннем построении 25 заставы был грандиозный разбор полетов. «Бамиан» на разные лады костерил радистов и грозил проспавшим проверочный вызов различными экзотическими карами, а в конце спича сообщил, что единственным, кто не спал, был я….

— Рядовой Кузнецов!

— Я!

— Выйти из строя!

— Есть!

— За проявленную в боевых условиях выучку и профессионализм, Вы будете представлены к награждению медалью «За боевые заслуги»!

— Служу Советскому Союзу!

— Встать в строй!

— Есть!

После окончания операции нас неожиданно отослали в Кабул. Нашу пятую батарею сменила четвертая. Просто, пришла одна батарея, а ушла другая.

В Кабуле, при разгрузке, я неожиданно ругнулся, и был на этом пойман моим командиром батареи, капитаном Кулаковым.

— Кузнецов! Ко мне!

— Есть!

— Тебе ругаться по сроку службы не положено.

— Забылся!

— Ну, тогда, держи! В лоб!

Не верилось мне, что «чилимы» нашего комбата сбивают эмаль с солдатской кружки…. Теперь поверил….

— Шлеп…. Это за встречу!

— Шлеп! Это за то, что меня забыл!

— Шлеп!!! Это за то, что забыл, что материться нельзя! Все! Иди, работай!

Ага! Работай! В голове звон, глаза в кучу съехались, а слезы, аж до ушей долетели! Хотя, это мне показалось, наверное.

Часть третья. ЧЕРПАК

ГАРДЕЗ

Этот выход можно считать моей первой полноценной корректировкой, полноценным боевым выходом. Мои волнения за неделю до этого, когда я был приписан к дивизионной разведроте и, сев на броню, помчался по дороге на Джелалабад, оказались несколько преувеличенными. Рота оказалась в резерве штаба дивизии и в этот раз никуда не выходила. Несколько дней мы с Сашкой Колесниковым отсыпались, отъедались и культурно разлагались, смотря по два фильма за раз на стене местной крепости. Вскоре «война» закончилась, и мы вернулись в Кабул. Всегда бы так, но это вряд ли….

МИ-8 высадили нас в районе города Гардез, в трех километрах от горного кишлака. Нас, это четвертую роту «полтинника» и приписанную к ней корректировочную группу из пятой батареи артполка 103 ВДД. Старшего лейтенанта Троцевского, сержанта Александра Колесникова — нашего санинструктора, и меня, рядового Кузнецова И.Н.- старшего радиотелефониста, вьючного мула для перетаскивания железного ящика по имени коротковолновая радиостанция Р-107М. Вот всегда завидовал бойцам, которые расстреляв патроны и раскидав гранаты, бегали по горам налегке, но моя станция в процессе выхода в эфир нисколько не худеет. Даже запасные аккумуляторы, когда в них энергия заканчивается, не становятся легче….