Демельза

– Ну а теперь, когда мы можем говорить серьезно, ответь мне: в последнее время Верити, беседуя с тобой, не упоминала про Блейми?

Вопрос был таким неожиданным, что Демельза не сразу нашлась что ответить.

– А почему ты об этом спрашиваешь?

– Ходят слухи, что их видели вместе.

– Да ну? – притворно изумилась Демельза.

– Так что скажешь?

– Я бы не хотела об этом говорить, Росс. Не хочу ничего отрицать, но и подтверждать такое тоже не хочу.

– Другими словами, ты вообще ничего не собираешься мне рассказывать.

– Росс, пойми, нельзя делиться тем, что тебе доверили по секрету. Даже с мужем.

Росс обдумал ее слова:

– И где только, интересно, Верити снова могла с ним встретиться? Не нравится мне все это.

Демельза смолчала, но сама скрестила в темноте пальцы.

– Между ними не может быть ничего серьезного, – с тревогой в голосе продолжал Росс. – Этот мрачный тип совершенно ей не подходит. Верити с ума сошла, если и впрямь решила возобновить с ним отношения. А уж коли Фрэнсис прознает, снова все переругаются.

Демельза промолчала, но теперь уже скрестила и ноги.

– Я когда об этом услышал, сперва решил не придавать значения сплетням, – сказал Росс. – Просто не мог поверить, что Верити способна на такую глупость. А ты чего там притихла?

– Думаю, – тихо ответила Демельза. – Ведь если они после стольких лет не могут забыть друг друга, то, наверное, эти двое и впрямь любят друг друга.

– Ладно, – немного помолчав, произнес Росс, – не можешь рассказать – не рассказывай. Не стану притворяться, будто все это меня не волнует, я действительно обеспокоен. Единственное, что меня радует, – это то, что не я их свел. И мне очень жаль Верити.

– Да, Росс, я понимаю, что ты чувствуешь, – отозвалась Демельза. – Но у меня уже глаза слипаются. Можно я посплю?

Глава третья

Дождь лил всю ночь, но к восьми утра небо прояснилось и подул свежий юго-западный ветер. Марк Дэниэл целое утро провел в саду, а в половине первого зашел домой пообедать и собраться на шахту. Керен купила у миссис Вайгус две кроличьи лапки и испекла пирог с крольчатиной и травами.

Какое-то время они ели молча. Но Марк просто по природе своей был неразговорчив, а вот молчание Керен означало либо новую обиду, либо то, что она еще дуется из-за старой.

Марк пару раз взглянул на жену, а потом, чтобы поднять ей настроение, попытался завязать разговор:

– Погода-то какая! Еще только начало апреля, а солнце уже шпарит вовсю. Надеюсь, заморозков и сильного ветра, как в прошлом году, больше не будет.

Керен зевнула.

– Ну, должен же Бог послать нам хоть какое-то утешение после холодной зимы. В жизни так не мерзла, как нынче.

(Теперь она винила Марка еще и в том, что климат в Корнуолле суровый. Как будто он обманом заманил ее сюда, пообещав хорошую погоду круглый год.)

– Птенцы на майском дереве могут вылупиться в любой день, – сказал Марк. – Сдается мне, этак дрозды еще до начала лета успеют их вывести.

В ответ снова молчание.

– И горох с фасолью на месяц раньше взойдут, – продолжил Марк. – Мы должны благодарить капитана Полдарка за то, что он дал нам семена.

– Я бы поблагодарила его, если бы он нашел тебе работу получше.

Для Полдарков у нее никогда не было доброго слова.

– Зачем? У меня своя выработка в Уил-Лежер. Большего он для меня и сделать не мог.

– Скверный у тебя участок. Зарабатываешь вполовину меньше, чем на Грамблере.

– Керен, все участки к тому времени уже разобрали. Можно сказать, я сам виноват, что согласился. Капитан Полдарк ведь предлагал мне работу по контракту. Я, кстати, Пола вчера днем видел. Так он сказал, надо радоваться, что вообще есть хоть какая-то работа.

– Ох уж этот твой Пол… – презрительно скривилась Керен. – А вот чем Заки Мартин занимается, хотела бы я знать? Он ведь на капитана Полдарка работает, да? Готова поспорить, уж он не горбатится на шахте за несколько шиллингов в неделю. Вот ведь умеют люди устраиваться! Заки разъезжает туда-сюда по всей округе. У него и пони теперь есть. А тебе почему не могут дать такую работу?

– Заки образованный, не то что я, – вздохнул Марк. – Его отец в свое время арендовал несколько акров земли и послал сына в школу. Заки проучился до девяти лет. Все знают, что он на голову выше остальных.

– За себя говори, – резко оборвала мужа Керен и встала из-за стола. – Нет ничего сложного в том, чтобы научиться читать и писать. Любой сможет, если голова на плечах есть. Заки просто кажется умным на общем фоне, потому что вы все – лентяи и невежи.

– А я за себя и говорю, – тихо ответил Марк. – И что ты другая, я тоже понимаю. Ты умнее Заки и всех остальных. А то, что наши ребята грамоте не учились, так это не обязательно из-за лени. В школе-то мальцам легче писать научиться, чем когда ты уже подрос и никто тебе не подскажет что да как. Я в шесть лет уже руду на шахте промывал. Когда домой приходил, мне не до грамоты было. С тех пор так и работаю как заведенный. Только в праздники и отдыхаю. Может, конечно, и стоило поучиться, вместо того чтобы с парнями драться. Но так уж жизнь сложилась. И ты не можешь назвать меня бездельником.

Керен сморщила носик: