Демобилизация

- Явился по вашему распоряжению, - промямлил он нечетко, словно во рту осталась лапша с гуляшом.

- Является чёрт во сне, - не отказал себе в подковырке майор. - Пишите записку об арестовании.

Инженер неловко потоптался у тумбочки посыльного. То ли не знал, как писать, то ли не на чем было писать.

- Что, бланка нет? Вот, возьмите. Вечно у вас ничего нет. И вообще вид у вас... Обхезанный вид. "Победу" купили, а на китель жметесь. Пишите неделя домашнего ареста.

- За стрельбу? - спросил инженер.

- Какую там стрельбу? - рассвирепел майор. - За оставление контрольно-пропускного пункта без дежурного и дневального. Ясно?

- Соображать, Сева, надо, - улыбнулся Курчев и постучал пальцем по лбу склонившегося над тумбочкой инженера.

- Разрешите идти? - козырнул он майору.

- Иди, пока не повели, - огрызнулся тот.

9

В офицерской столовой было полно лейтенантов и штатских, и Курчев сразу догадался, почему они при нем замолчали. Чувствуя свою зачумленность, он, ни с кем не здороваясь, остановился у буфета.

- Сколько там за мной? - доверительно наклонился к румяной, полной Зинке.

Обычно приветливая, она на этот раз огрызнулась.

- Что, летчик ослаб? - подмигнул Борис.

Лихая, ядреная Зинка жила с его соседом по комнате, лейтенантом, кончившим летное училище связи, Володькой Залетаевым.

- Борща не надо. Давай одно второе. Посоли, - улыбнулся Курчев Зинке. Она не выдержала и тоже улыбнулась.

- А ты всё про одно... Дурень ты, Борька.

- А твой умный? Ему бы такую юшку пустили...

- Он офицер.

- А у солдата что, отсохло... Тоже, знаешь, хочется...

- Им чего-то в чай подливают...

- Враки... Сама не видела, как они тебя глазами... того, а носом... того...

- Брось. Нагорит тебе, Борька.

- Плевать.

Он стал есть прямо у стойки. Разговаривать ни с кем не хотелось. Во всяком случае тут, в столовой. Дома - другое дело. Дома лежит с фурункулезом младший лейтенант Федька Павлов, забулдыга и умница. Дома и стены помогают. И еще придет демобилизованный Гришка, тоже что-нибудь веселое отмочит. А тут, в столовой, стоишь под враждебными взглядами, как на суде чести или на корпусном сборе.

- Вечно что-нибудь с тобой, - унылым голосом выдавил над ухом инженер Забродин. - Теперь вот холодное ешь.

Он взял со стола тарелку с остатками гуляша.

- Перетоскуешь.

- Не переживайте, товарищ инженер, - подмигнула шикарная Зинка. Бореньку - тю-тю - ушлют, а Валентинка ваша будет.

- А ведь точно, - поддакнул Курчев. Он забыл, что Забродин сохнет по Вальке Карпенко почти так же, как Валька по нему, Курчеву. - Не трухай, инженер. Я тебе это... - он не договорил. Ему стало жалко девушку и себя, и даже инженера, который вот тенью бродит за хорошенькой монтажницей, а когда дело дойдет до загса, заведет свои колеса и оторвется на третьей скорости. Все они, брошенные такой народ. Сохнут и плачут, а когда девчонка уже согласна, начинают мстить. "С Забродиным так и будет. Уж слишком он жмотлив и уныл", - подумал Борис. "Но и ты ведь не женишься, - сказал себе. - Нет. Ну и что? Я же не сохну". - "А терся об щеку зачем? - спросил себя. - Вот то-то... Все мы так... Хвастаемся, что за нами бегают". - "Я не хвастаюсь". - "Ври больше". - "Ну, самую малость, разве..." - "А ждешь принцессу?" - "Никого я не жду", - зло ответил себе.

- Спасибо, Зина. Бабки подбей. Вечером рассчитаемся, - кивнул буфетчице и вышел из столовой.

10

Теперь уж снег не сверкал, как в воскресенье, и никаким морем не пахло. Была обыкновен-ная зима с тоскливым ожиданием начальства и взбучки. Гришка, привалясь к стене КПП, поджидал Бориса.

- Выгнал меня Абрамкин. Штатским, орет, на проходной не положено. Ну, теперь начнут у вас болты затягивать.

- Не твоя забота, - отмахнулся Борис.

Но реакция офицеров его все же смущала. Паля в воздух, он не так уж о ней и думал. А теперь, оказавшись один против всех, почти готов был раскаяться. В конце концов, какое кому дело до твоих моральных счетов с Ращупкиным. Тоже мне искатель правды!

Служат люди и служат. А теперь из-за твоей пальбы такое начнется.

"Ну, нет, морду вряд ли бить будут. С мордой - покончено. Даже Ращупкин от своей "сознательности" откажется!"

- Пошли домой. Чего мерзнуть, - сказал Гришке.

- Да, теперь не отвертишься, - вздохнул тот.

- Не бойся. Двух ЧП в день не бывает.

- Съедят тебя, парень, - подтолкнул его кулаком Новосельнов. - Зря я тебе на Журавля клепал.

- А, один чёрт. Да и ты тут ни при чем.

- Не духарись. Я тебя знаю. С такой совестью по пятьдесят восьмой сидеть надо. Да, вот забыл - твоя тетрадь. Абрамкин уже нюхать начал. Я отнял - конспекты, говорю. Только - почерк у тебя такой, что никто не разберет.

Они пошли рядом вверх по улице.