Демогоргон

Каструни размахнулся и метнул нож. Лезвие сверкнуло в воздухе и вонзилось в правое плечо чудовища чуть пониже ключицы. В этом месте у Хумени был старый шрам — след ранения, которое он очень хорошо запомнил и знал, что Каструни выбрал это место не случайно. Он дернулся, гортанно вскрикнул, схватился за торчавший из плеча нож и вырвал его. Но Каструни на этом не закончил. В его руке появился второй нож, он снова замахнулся и метнул его что было сил. На сей раз нож был нацелен прямо в сердце чудовища.

Хумени успел прикрыть грудь обеими руками и пригнуться. Нож пробил обе его ладони, скрепив их вместе, но грудь едва оцарапал. Хрипло визжа, чудовище разъединило руки, и нож с лязгом упал на каменистую землю. Затем Хумени покачиваясь, отступил назад, снова схватил выроненный им было факел, и, справившись с болью, опять обратил свое иссохшее лицо к кипящему небу.

— Демогоргон, — воззвал он, — сторожи их как следует. Пусть остаются здесь до моего возвращения. — Под конец — когда он уже исчез во тьме отверстия — голос его донесся с новой силой: — ПОСКОЛЬКУ ОНИ ЗАСЛУЖИЛИ ПРАВО ИСПЫТАТЬ МУКИ, С КОТОРЫМИ НИЧТО НЕ СРАВНИТСЯ!

Трэйс взглянул на небо и увидел, что там, как и до этого, начинает образовываться паутина белых молний. К нему наконец вернулся голос, и он воскликнул:

— Давайте спустимся вслед за ним — пока не поздно!

— Нет! — возразил знакомый голос. Второй незнакомец тоже скинул с лица шарф: Сол Гоковски. — Нет, Чарли, — повторил он, подходя ближе. — Пусть себе идет. Уверяю тебя — обратно он уже не выйдет. Мы планировали этот момент заранее и… — Но договорить он не успел.

Вверху копилась колоссальная энергия. Волосы на головах мужчин и девушки встали дыбом и начали потрескивать от статического электричества. Все небо теперь было пронизано пульсирующими жилами голубоватого света и на них быстро опускалась мерцающая сеть, сотканная из сверкающих нитей живой энергии.

Через какое-то мгновение они оказались полностью окружены куполом пульсирующего голубого огня.

Затем сеть начала стягиваться, и, когда круг сузился до диаметра менее чем в сотню футов, по сторонам ловушки в землю начали с треском бить разряды, предупреждая о смерти, грозящей всякому, кто попытается бежать.

Отец Амиры наконец пришел в сознание и быстро оценил ситуацию.

— Сол! — закричал он. — Вторая плита! Если эта штука стянется сильнее, мы не сможем ее одолеть!

Гоковски набрал полную грудь воздуха и сказал:

— Тогда помогайте мне. Ты, Димитриос, тоже. — И он начал нараспев произносить те самые непонятные слова со второй Хоразинской плиты, то самое, изгоняющее злые силы заклинание, которое Трэйс слышал еще в монастыре на Карпатосе. Гальбштейн и Каструни тут же подхватили, и когда их голоса присоединились к голосу Гоковски, шатер электрической энергии запульсировал, и по нему побежали яростные красные сполохи. Треск разрядов стал еще громче, а свет вспыхнул ярче — зло подпитывало себя, высасывая энергию из клубящихся туч, удваивая свою силу, чтобы устоять против жалких созданий, попавших в ловушку. И после совсем недолгой паузы круг снова начал сужаться.

— Мы проигрываем! — Голос Гоковски был хрипл. Сеть Демогоргона продолжала стягиваться, и он бросился к тому месту, где невысокая полуразрушенная стена отбрасывала темные тени. Завеса энергии была уже почти над самой стеной — как раз в этот момент Гоковски добежал до нее. Потом…

Гоковски вскинул руку, как будто пытаясь защититься … Его рука на мгновение коснулась пульсирующих нитей, он тут же отлетел назад и распростерся на земле.

Но в то же самое время завеса начала колебаться, и ее находившиеся в постоянном движении голубоватые прожилки вдруг пронзили уже золотистые, а не красные нити. Волны золотого света двинулись вперед, огибая остатки стены и то место, где стоял Каструни — место, где он спрятал вторую Хоразинскую плиту!

А затем, внезапно ослабнув, сеть Демогоргона начала нехотя отползать назад, задрожала и наконец снова выровнялась. Прожилок золотистого цвета становилось все меньше и меньше и наконец они окончательно исчезли. Завеса по-прежнему угрожала им — неземное сияние, локализованное в дьявольской энергетической клетке — но мощь находившейся в земле плиты удерживала ее на расстоянии и не позволяла подползти ближе.

Димитриос Каструни подбежал к Гоковски и опустился рядом с ним на колени. Тот медленно сел, принялся растирать плечо и руку, лицо его исказилось от боли.

— Она здесь, — указал он на кучу песка и камней у основания древней стены. — Я закопал плиту здесь. А теперь помогите мне поднять ее. Чудовище там внизу думает, что поймало нас, но на самом деле это мы поймали его!

Они начали разбрасывать песок руками, и профессор Гальбштейн тут же бросился им на подмогу. Амира же поспешила к Трэйсу. Потому что в самый разгар заклинания, Трэйс все же не выдержал и рухнул на землю недалеко от входа в подземелье. Девушка оттащила его подальше и несколько раз несильно шлепнула по щекам. Наконец он пришел в себя и тут же попытался подняться на ноги.