Теория межгенерационного ценностного сдвига, разработанная Инглхартом и Вельцелем[452]
, предполагает, что практически все люди положительно воспринимают свободу, но они не обязательно ставят ее в перечне своих приоритетов на первое место. Порядок приоритетов отражает социально-экономические условия, в которых проживают люди, и самая большая субъективная ценность приписывается тому, в чем более всего испытывается нужда. Так как средства к существованию и физическая безопасность – это первые и необходимые условия выживания, при недостатке того или другого люди отдают приоритет целям, связанным с выживанием; в то же время в обстоятельствах достатка и процветания люди становятся более склонными делать акцент на ценностях самовыражения и свободы. В течение последних 50 лет экономические успехи и повышение физической безопасности во многих странах привели к постепенному межгенерационному ценностному сдвигу, который проявился в смещении акцента с ценностей выживания на эмансипационные ценности. Кроме того, возросший уровень образования и изменения в структуре занятости привели к развитию способности населения ясно выражать свои требования и пожелания, а также к тому, что для значительной части общества стало более привычным мыслить самостоятельно. Оба процесса способствуют распространению эмансипационных ценностей, в которых эгалитаризму отдается предпочтение перед патриархальностью, толерантности – перед требованием строгого соответствия нормам, автономии – перед авторитетом, самовыражению, – перед безопасностью. По мере распространения этих убеждений диктаторские режимы теряют свою легитимность.В значительной части литературы неявно подразумевается, что то, признают ли люди режим легитимным или нет, имеет значение для демократии, но не для автократии[453]
. Для демократии это важно потому, что если большинство отрицает ее, то антидемократические силы могут стать достаточно сильными для захвата власти и ликвидации демократических институтов. Автократии же с этой точки зрения не нуждаются в легитимности, так как они могут подавлять даже широкую оппозицию. Отсюда следует, что пока авторитарный режим сохраняет контроль над армией и тайной полицией, он способен выжить даже несмотря на мощное массовое сопротивление ему.Но это неверно. Недавние случаи демократизации демонстрируют, что, когда массовая оппозиция становится достаточно сильной, даже жесткие и репрессивные авторитарные режимы могут не устоять[454]
. Репрессии не обязательно разрушают массовую оппозицию – в действительности иногда они укрепляли ее и способствовали ее распространению[455]. Кроме того, имеют значение и характеристики самой массовой оппозиции. Она, как правило, терпела поражение, если возглавлялась сравнительно небольшими и легко идентифицируемыми группами, изолировать которые не представляло труда. Но эмансипационные ценности обычно распространяются при высоком уровне экономического развития, образования, интеллектуальных навыков, при достаточной обеспеченности материальными ресурсами и высокой плотности социальных сетей. Когда эти обстоятельства имеют место, большие сегменты общества располагают как средствами, так и амбициями противостоять авторитаризму (см. рис. 9.2). Эмансипационные ценности и расширение репертуара действий позволяют рядовым гражданам оказывать эффективное давление на элиты.Рис. 9.1.
Эмансипационные ценности и либеральное понимание демократииРасширение возможностей людей (human empowerment) способствует распространению эмансипационных массовых движений при любом режиме. В автократиях такие движения становятся оппозиционными и стремятся установить в стране демократическое правление. В демократиях же эти движения пытаются сделать правительство более чутким к запросам населения. В обеих ситуациях эмансипационные ценности способствуют трансформации политических институтов.