Демократизация

Изобилие литературы по вопросам демократизации предлагает многочисленные объяснения того, почему, как и когда демократии возникают, консолидируются или терпят неудачу. Предлагается длинный список факторов, которые важны в процессе «создания демократии» (см. гл. 6 наст. изд.), но вот уже несколько десятилетий признается, что одним из наиболее важных факторов является культурная предрасположенность общества[534]. Даже определение демократической консолидации отсылает к той степени, в которой идея демократического правления и либеральные ценности укоренились в сознании граждан

[535]. Настоящая глава посвящена тем феноменам, которые, как считается, способствуют возникновению такого рода демократической политической культуры, а именно социальному капиталу и гражданскому обществу. В частности, будет предпринята попытка установить, какие функции выполняют социальный капитал и гражданское общество в процессе демократизации. Также будет указан ряд обстоятельств, которые делают взаимоотношения гражданского общества и социального капитала, с одной стороны, и демократии – с другой, существенно менее очевидными, чем принято думать.

В многочисленных оценках их взаимоотношений утверждается о благотворном влиянии гражданского общества и (или) социального капитала на демократию. Утверждается, что гражданское общество и социальный капитал вносят вклад в возникновение гражданской культуры участия (партиципаторной культуры), распространение либеральных ценностей, артикуляцию интересов граждан и в создание механизмов, способствующих отзывчивости институтов[536]

. В результате гражданскому обществу и социальному капиталу в социальных науках и за их пределами (т. е. среди практиков и широкой общественности) уделяется очень много внимания. Они также стали частью стратегий развития, разработанных международными институтами для демократизирующихся и развивающихся стран.

В то же время существует и параллельное направление исследований, выдвигающих предположение о том, что хотя оба эти концепта являются интеллектуально и эмоционально привлекательными, их применимость для анализа политических и экономических изменений вне контекста стабильных демократий Запада ограничена. Определение того, какие типы организаций входят в гражданское общество и способствуют развитию социального капитала, зависит от контекста; измерения качества демократии, основанные на силе гражданского общества, являются неадекватными, а попытки навязать идеи, имеющие западное происхождение, незападным обществам – близоруки[537]. Более того, доводы о важности гражданского общества и социального капитала для демократических транзитов эмпирически несостоятельны

[538].

Таким образом, цель настоящей главы – представить обе стороны к дискуссии о роли гражданского общества и социального капитала в процессе транзита. Ниже мы определяем основные термины – социальный капитал и гражданское общество. После этого мы сосредоточимся на их функциональных возможностях в контексте демократии и демократизации. Затем мы обратимся к основным парадоксам, связанным с ролью гражданского общества и социального капитала в старых и новых демократиях.

Определение гражданского общества и социального капитала

Оба термина – гражданское общество и социальный капитал – чрезвычайно популярны и, как это часто случается с популярными концептами, понимаются они по-разному. Исторически термин «гражданское общество» возник для определения автономной от государства сферы в конце XVIII – начале XIX в.[539]. C этого момента он использовался для обозначения сферы неограниченной активности групп и разного рода ассоциаций, свободной от государственного вмешательства. Из-за требования, предполагающего наличие такого самоограничивающегося государства, гражданское общество связывалось исключительно с демократией. Однако «возрождение» интереса к термину «гражданское общество» связано с событиями в авторитарных и тоталитарных режимах Латинской Америки, Южной, Центральной и Восточной Европы в 1970-е и 1980-е годы. В этих регионах активизм на добровольной основе был строго ограничен, если вообще не был запрещен, и всякая активность граждан такого рода была организована вне официального публичного пространства. В результате, как только термин «гражданское общество» «вернулся назад», он был расширен настолько, чтобы включить протестную активность и социальные движения как единственно возможные проявления гражданских установок и участия в недемократических режимах (см. гл. 12 наст. изд.).