Демократизация

Однако это не было единственной отличительной чертой испанского транзита. В отличие от резкого коллапса авторитарных режимов в Португалии и Греции, наиболее важными решениями при демократизации Испании были решения, принятые в рамках институтов и процедур, созданных самим Франко. Назначенный им лично преемник, король Хуан Карлос I, выступал в качестве главы государства в течение всего периода перехода, и ключевые решения, которые привели к первым демократическим выборам в июне 1977 г., были поддержаны кортесами Франко и в ходе всенародного референдума, причем оба эти института созданы в период действия основных законов режима Франко. Необходимо отметить, что вряд ли такой исход событий был изначально задуман диктатором (он заявлял, что после его смерти все должно оставаться «в жестких рамках»).

Никто не мог предполагать, что основные роли в разрушении старого режима и создании демократической системы будут играть те, кто играл значимые роли при режиме Франко. Кроме короля, среди них были Адольфо Суарес (назначенный королем премьер-министром в июле 1976 г. после службы на посту генерального секретаря «Национального движения» – единственной партии режима Франко, и одновременно на посту главы национального радио и телевидения), и Торкуато Фернандес-Миранда (назначенный королем на пост председателя кортесов и совета королевства вскоре после смерти Франко, возглавлявший при авторитарном режиме «Национальное движение» в 1969–1973 гг. и занимавший непродолжительное время пост премьер-министра после убийства близкого соратника Франко Луиса Карреро Бланко в декабре 1973 г.). Тем не менее все трое предприняли значимые политические шаги по разрушению авторитарного режима, используя правила, процедуры и институты этого режима.

Обратная легитимность

Эта институциональная преемственность имеет несколько положительных моментов в отношении успеха транзита и консолидации демократии в Испании. В общих чертах, как писал Джузеппе ди Палма[905], переход унаследовал «обратную легитимность», и она не была оспорена партиями правого толка. Безусловно, опросы общественного мнения выявили, что респонденты, выступавшие за режим Франко – даже те, кто называл себя

фалангиста, – широко поддерживали проект реформ Суареса и 93 % из них проголосовали за проведение закона о политической реформе на референдуме 1976 г. Аналогично поддержка военных (офицерский корпус армии обучался и преподавал в военных академиях и выступал против либерализации и демократии) была получена через их клятву присяге и беспрекословное подчинение королю. Роль короля оказалась очень важной в феврале 1981 г., когда практически удалась попытка переворота при взятии в заложники почти всей политической элиты в Конгрессе депутатов. Однако все военачальники, за исключением одного, подчинились приказу короля Хуана Карлоса оставаться в казармах (приказ был озвучен в серии телефонных звонков и по телевидению), и единственный неподчинившийся генерал сдался властям вскоре после провала этой попытки переворота.

Кроме преодоления сопротивления со стороны военных и крайне правых партий, эта институциональная преемственность содействовала усилению легитимности нового режима среди консервативных секторов политики. Поддержка новой конституции Мануэлем Фрага (основателем правой партии «Народный альянс») также имела большое значение. В итоге преемственность судебного корпуса и чиновников, а также процедур в рамках судебной и исполнительной власти (которые не были смещены, так как не были политизированы при Франко), означала, что этот неоднозначный процесс смены режима может проходить в относительно стабильной среде и при компетентном и эффективном исполнении правительственными институтами своих полномочий.

Однако в то время как эта «обратная легитимность» отчасти содействовала обретению поддержки режиму со стороны правых, было необходимо заручиться поддержкой ранее запрещенных партий левого фланга, Коммунистической партии Испании (КПИ; Partido Comunista de Espa~na) и Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП; Partido Socialista Obrero Espa~nol), а также ранее подвергавшихся преследованиям басков и националистов Каталонии. «Политика консенсуса», посредством которой были достигнуты основные соглашения касательно конституции и статусов автономий басков и каталонцев, привела к соглашению элит, которое не только консолидировало демократию, но и положило конец традиционным расхождениям по вопросам монархии, отношений церкви и государства, структуры государства и других вопросов, которые привели к кровопролитной гражданской войне в 1930-е годы.

Такой стиль заключения соглашений имел ряд важных особенностей: 1) тактическая демобилизация уличных протестов и ненужных забастовок, для того чтобы избежать потенциальной поляризации и конфронтации на улицах и дать возможность элите провести успешные переговоры; 2) включение представителей всех политически значимых партий в переговоры;

3) поддержание работоспособного количества участников переговоров;