Демократизация

Всюду, где индустриализация порождала такие классовые расколы, привилегированные группы опасались, что в результате выборов к власти придут партии рабочего класса, – в этом случае они могли бы начать проводить земельные реформы и предпринимать другие меры по распределению ресурсов и по лишению наиболее привилегированных классов их привилегий. Чтобы не допустить прихода к власти партий рабочего класса, привилегированные группы могли полагаться на государственные репрессии. Но, столкнувшись с этими репрессиями, активисты рабочих движений могли радикализироваться и обратиться к революционным целям, заключавшимся в тотальном сломе существующего социального порядка[247]. Описанная цепь событий довольно точно отражает длительную борьбу в Латинской Америке между правыми военными режимами и левыми партизанскими отрядами (см. гл. 19 наст. изд.).

Демократические страны, образующие центр мирового капитализма, зачастую могли поддерживать давление на интересы рабочего класса на капиталистической периферии, так как это обеспечивало им доступ к низкооплачиваемой рабочей силе и помогало предотвратить распространение коммунизма. В течение холодной войны и вплоть до «Вашингтонского консенсуса» капиталистическая мировая система поощряла демократию в своем центре и авторитаризм – на своих окраинах[248]. Как бы то ни было, можно утверждать, что очень сильная социальная поляризация вредна для демократии, поскольку поляризация групп легко перерождается в насильственную борьбу за монополизацию государства[249]

. В этих условиях мирный переход власти из одних рук в другие, как и предусмотрено демократией, оказывается маловероятным. Вместо этого типичным исходом острых социальных расколов оказываются военные перевороты и гражданские войны, завершающиеся диктатурой одной общественной группы над остальными[250].

Логика групповой вражды может быть применена не только к социальным классам. Общества могут быть разделены на враждебные группы также и на основании религиозной, языковой и этнической принадлежности, и вероятность таких расколов возрастает по мере религиозной, языковой и этнической фракционализации, особенно когда фракционализации сопутствует пространственное разделение групп[251]. Пространственное разделение облегчает образование групповых идентичностей, а такие идентичности – важная предпосылка развития вражды между сообществами. Африка южнее Сахары – регион с наибольшей этнической фракционализацией – изобилует примерами групповой вражды на основании этнического признака и ее пагубного влияния на шансы установления стабильной демократии (см. гл. 22 наст. изд.). При помощи этих наблюдений можно сформулировать и благоприятные для появления и выживания демократии условия. Наличие многочисленного среднего класса, внутри которого экономическое неравенство не выходит за некоторые пределы, смягчает межгрупповую вражду, что, в свою очередь, повышает привлекательность демократического способа передачи власти от одной группы к другой. В свете сказанного переход от индустриального общества к постиндустриальному является позитивным изменением, так как позволяет преодолеть острое разделение между рабочим классом и привилегированными группами, характерное для индустриальной эпохи[252]

.

Когда ресурсы распределены между социально-экономическими, религиозными, этническими и прочими группами достаточно равномерно, непримиримая вражда между ними может быть смягчена, в результате чего группы окажутся более склонны к признанию друг друга легитимными претендентами на политическую власть. Чем меньше ставки в политической игре, тем легче признать победу соперников всего лишь в одном электоральном раунде. Таким образом, относительно равное распределение ресурсов умеряет накал вражды при всех видах общественных расколов, будь они основаны на классовом разделении или на разделении этническом. В моделях, объясняющих демократизацию, меры неравенства в доходах используются весьма часто, и было неоднократно продемонстрировано, что меньшее неравенство значимо повышает шансы как на возникновение, так и на выживание демократии[253].

Колониальное наследие, религиозные традиции и демократия