Демон

– Она взяла с меня слово, что я ничего тебе не расскажу и уговорю уехать. Я облажался.

Адам берет стакан с виски и осушает его.

– Я должна была узнать правду. Мы заберем маму оттуда, и все наладится.

– Так нельзя, – качает головой Адам. – Ввиду последних событий, вполне возможно, что Питер выжил и сейчас ищет вас обеих. Там она в бóльшей безопасности, а ты – под моим присмотром.

– Но что же нам делать?

– Нужно узнать, где прячется Питер, а потом уже думать.

– Может, рассказать Джону? Я думаю, он сможет помочь нам.

– Если Сарра говорит правду, отцу лучше ничего не знать, чтобы он не попал под удар.

Я глубоко вздыхаю и смотрю на свой сэндвич. Есть совсем не хочется, глаза слипаются от усталости. Адам заставляет меня допить виски и ведет спать.

Глава 2

Доброе утро!

Мне снятся его глаза. Серо-голубые льдинки задорно сверкают, теплые губы касаются моего тела. Я громко дышу, понимая, что ощущения становятся реальней с каждой секундой. Чувствую его обжигающее дыхание на своей коже и открываю глаза.

Адам спускается поцелуями ниже и, задирая футболку, касается губами моего соска. Низ живота воспламеняется, я притягиваю Адама к себе и впиваюсь в его губы нетерпеливым поцелуем. Запускаю руку ему в шорты и обхватываю твердый член. От громкого вздоха Адама возбуждение нарастает сильнее, и я начинаю водить пальцами по его плоти.

С губ Кинга срывается довольное шипение. Он переворачивает меня на живот, снимая с меня трусики. Резким толчком входит в меня, отчего я вскрикиваю, приподнимает мои ягодицы, заставляя прогнуться сильнее и раздвинуть ноги шире, и начинает жесткие, грубые толчки. Каждое движение заставляет меня вздрогнуть от растущего наслаждения. Я прикусываю зубами край подушки, пытаясь сдержать громкие стоны.

– Доброе утро, любимая, – рычит мне на ухо Адам и ускоряется.

Воздух выходит из легких. Я двигаюсь, попадая в такт его движениям, и заглушаю собственный крик подушкой. Каждая клеточка моего тела на мгновение замирает, а потом взрывается от наслаждения. Мышцы расслабляются, но Кинг не думает останавливаться. Перекатывается на спину и усаживает меня сверху. Он притягивает меня к себе, впиваясь в мои губы.

От удовольствия ломит тело, у меня не остается сил! Пальцы Адама касаются моего клитора, и я стону:

– Больше не могу.

– Можешь, – хрипит Адам и прикусывает мою губу.

Стоны становятся громче. С каждой секундой я все отчетливей ощущаю это животное, неукротимое желание оказаться к Адаму еще ближе, и, словно прочитав мои мысли, он кладет меня на спину, ложится сверху, и я впиваюсь пальцами в его плечи.

О боже!

– Давай, – молю я, чувствуя, как тело сковывает сладкая судорога.

В одну секунду дикое возбуждение превращается во взрыв, и мои глаза закатываются. Голова кружится, сознание выключается. Адам резко выходит и кончает на меня, падая рядом.

Время останавливается. Реальность превращается в прострацию, и мы лежим изнеможенные и уставшие еще некоторое время, в ожидании, когда рассудок вновь вернется.

– Вот это и вправду доброе утро, – шепчу я, и слышу его тихий смех.

Утро пятницы обещает быть прекрасным. Но мысли о маме быстро возвращаются, и я иду скорее в душ, чтобы развеять грусть. Прохладная вода смывает остатки сна, а сознание протрезвляет от алкоголя. Я начинаю рассуждать здраво, вспоминая события вчерашней ночи.

«Кто вы?» – вспоминаю испуганный взгляд мамы.

Она сидела у окна в больничной пижаме и раскачивалась туда-сюда, прижав к себе колени, как маленький, испуганный ребенок.

«Это я, Эмили». – На глаза навернулись слезы.

Она смотрела на меня пустым взглядом и качала головой, не узнавая во мне родную дочь, будто я призрак.

«Моя дочь в Лос-Анджелесе», – сказала она и посмотрела на Кинга.

«Аманда?»

«Ее сын».

«Адам»

.

Я убежала, не смогла больше терпеть эту боль, глушившую меня со всей силы, бившую по вискам. Истерика комом подступала к горлу, а сердце разрывалось на куски. Под первые вспышки грома я выбежала из палаты, слыша, как Адам выкрикивает мое имя.

Я закрываю глаза и подставляю лицо струям воды. Делаю душ прохладнее и стискиваю зубы от сковывающего холода.

По крайней мере теперь я знаю, что она жива.

Что же случилось с ней? Почему из жизнерадостной женщины она превратилась в душевнобольную?

Я выхожу из душа, закутавшись в полотенце, и вижу Адама. Он сидит на кровати и глядит на меня своей дьявольской улыбкой.

– Нам пора собираться в универ. – Беру с кресла одежду и натягиваю джинсы. – Что? – спрашиваю я, заметив пристальный взгляд парня.

– Ничего, – улыбается Кинг.

– Тогда одевайся, – говорю я, игриво наклоняясь перед ним, чтобы взять с пола носки.

– Мисс Грин, вы нарываетесь на зверское изнасилование.

Я лишь усмехаюсь, надевая майку, а Адам разочарованно вздыхает и нехотя принимается собираться.