Демон

Но была и другая тревога, вполне объяснимая. Линда дохаживала девятый месяц, и теперь роды могли начаться в любой момент. Ему хотелось быть рядом с ней. Очень хотелось. Самому отвезти ее в больницу и дождаться, когда все закончится, взять жену за руку и поцеловать ее в лоб, когда ее выпустят из родильной палаты. Гарри-младшего уже отвезли к бабушке с дедушкой, к родителям Гарри, и сумка у Линды стояла собранная, наготове. Видит Бог, он хотел быть рядом с ней, но знал, что сегодня не сможет поехать домой сразу после работы.

Но он постарается не слишком задерживаться, а значит, ему надо будет начать пораньше – при одной только мысли об этом его накрыло волной возбуждения. Да, пораньше. Еще прежде, чем он окончательно убедится, что все разошлись по домам. Господи – он плотно прижал одну ногу к другой, напрягая все мышцы, – это будет волшебно. Он знал расписание смены вахтеров в крупных офисных зданиях; система охраны везде более-менее одинаковая. Сегодня он начнет пораньше, а заодно и проверит, сможет ли он подгадать время так, чтобы разминуться с вахтером на считаные минуты. Госссподи Боже, как хорошо он придумал! Возбуждение распирало его изнутри, ворочалось в животе, поднималось тугим комом к горлу. Тело дернулось в сладкой судороге, а потом он вплотную занялся работой и больше не отвлекался на посторонние мысли.

В тот вечер ему не пришлось дожидаться, когда вахтер пойдет на обход, чтобы утолить жажду риска, выжигавшую его изнутри. Он находился на этаже всего лишь пару минут, когда, завернув за угол в коридоре, чуть не сбил с ног уборщицу. Он схватил ее за руки, чтобы она не упала, и она начала извиняться еще до того, как успела восстановить равновесие, и он внутренне оцепенел, словно в нем поселилась внезапная гулкая пустота, он смотрел на нее, эту женщину, глядевшую на него широко распахнутыми глазами, и боялся, что его сейчас вырвет, или он обосрется на месте, и надо было бежать, сбросить оцепенение и бежать, но он еще крепче вцепился в нее и мысленно приказал себе: стой, не беги, – и вдруг осознал, что его пальцы буквально вонзаются в ее руки, но не мог их разжать, и она все твердила, извините, пожалуйста, вы в порядке? Вы не ушиблись? Надеюсь, я вас не испачкала. А Гарри сжимал ее руки, и боролся с собой, и кивал, и качал головой, и стук его сердца почти заглушал ее голос, и она как-то сумела высвободиться из его хватки, но пальцы словно свело, и они никак не распрямлялись, и он почувствовал, как его губы растягиваются в дрожащей улыбке, и спросил, все ли у нее в порядке, и сунул скрюченные судорогой руки в карманы, и эта чертова баба все никак не затыкалась, все извинялась и извинялась, а Гарри хотелось скорее убраться отсюда ко всем чертям, и он продолжал улыбаться этой угодливой глупой корове, и наконец сдвинулся с места и пошел прочь с той же треклятой улыбкой, будто прилипшей к лицу, и кровь стучала в висках, заглушая все звуки, все нормально, не беспокойтесь, все хорошо, честное слово, и он наконец завернул за угол и потихонечку пошел прочь, голова закружилась, все поплыло перед глазами, он открыл дверь на лестницу, спустился на первый этаж, вышел на улицу, свернул в ближайший переулок, по-прежнему очень остро осознавая, что буквально в двух-трех шагах от него ходят люди и ездят машины, и там его вывернуло наизнанку, и он тупо уставился на лужу рвоты у себя под ногами, и привалился к стене, вдруг ощутив дрожь возбуждения во всем теле, и воздух внезапно ворвался в горящее горло, и его вырвало снова, а потом – еще раз, и после третьего раза он медленно выпрямился, вслушиваясь в голоса невидимых отсюда прохожих, ему хотелось кричать и смеяться, обнимать незнакомцев на улице, поздравлять их с днем рождения, с Новым годом, с Ханукой, да с чем угодно, черт побери, с чем угодно, или, может быть, сплясать чечетку, или спеть песенку, распахнуть двери тюрьмы и уйти по дороге из желтого кирпича в волшебную страну Оз, задружиться с Фрэнком Морганом, может, поджечь парочку фитилей в его чародейской машине, и все дружной гурьбою уходят в трехцветный техниколорный закат, потому что, о Госссподи Боже, как же ему хорошо, сколько в нем бурлит сил, хоть сейчас вынимай меч из ножен и кричи этой массе невежд, что толпятся на улице, пусть приведут ему великанов, он с ними сразится и разнесет все вокруг, да, ему мало карликов, ему нужны ГИГАНТЫ!!!!

ГИГАНТЫ!!!!

или, может быть,

ребенок. Да, клянусь Богом, ребенок. Девочка, мамино и папино сокровище. Маленькая сестричка для его сына, первенца и наследника. Он достал из кармана носовой платок, вытер лицо и рот, потом – ботинки и брюки, аккуратно бросил платок в урну, вышел из переулка, поймал такси и поехал на вокзал.

Он вернулся домой как раз вовремя. Отвез Линду в больницу и сел ждать в приемной, но пробыл там недолго, медсестры все-таки уговорили его поехать домой, потому что все будет не быстро и займет не один час, и ему совершенно нет смысла сидеть и ждать.