Демон

В пространстве синего эфираОдин из ангелов святыхЛетел на крыльях золотых,И душу грешную от мираОн нес в объятиях своих.И сладкой речью упованьяЕе сомненья разгонял,И след проступка и страданьяС нее слезами он смывал.Издалека уж звуки раяК ним доносилися – как вдруг,Свободный путь пересекая,Взвился из бездны адский дух.Он был могущ, как вихорь шумный,Блистал, как молнии струя,И гордо в дерзости безумнойОн говорит: «Она моя!»К груди хранительной прижалась,Молитвой ужас заглуша,Тамары грешная душа.Судьба грядущего решалась,Пред нею снова он стоял,Но, боже! – кто б его узнал?Каким смотрел он злобным взглядом,Как полон был смертельным ядомВражды, не знающей конца, —

И веяло могильным хладомОт неподвижного лица.«Исчезни, мрачный дух сомненья! —Посланник неба отвечал: —Довольно ты торжествовал;Но час суда теперь настал —И благо божие решенье!Дни испытания прошли;С одеждой бренною землиОковы зла с нее ниспали.Узнай! давно ее мы ждали!Ее душа была из тех,Которых жизнь – одно мгновеньеНевыносимого мученья,Недосягаемых утех:Творец из лучшего эфираСоткал живые струны их,Они не созданы для мира,И мир был создан не для них!Ценой жестокой искупилаОна сомнения свои…Она страдала и любила —И рай открылся для любви!»И Ангел строгими очамиНа искусителя взглянулИ, радостно взмахнув крылами,В сиянье неба потонул.

И проклял Демон побежденныйМечты безумные свои,И вновь остался он, надменный,Один, как прежде, во вселеннойБез упованья и любви!..–На склоне каменной горыНад Койшаурскою долинойЕще стоят до сей порыЗубцы развалины старинной.Рассказов, страшных для детей,О них еще преданья полны…Как призрак, памятник безмолвный,Свидетель тех волшебных дней,Между деревьями чернеет.Внизу рассыпался аул,Земля цветет и зеленеет;И голосов нестройный гулТеряется, и караваныИдут звеня издалека,И, низвергаясь сквозь туманы,Блестит и пенится река.И жизнью вечно молодою,Прохладой, солнцем и весноюПрирода тешится шутя,Как беззаботная дитя.

Но грустен замок, отслужившийГода во очередь свою,Как бедный старец, пережившийДрузей и милую семью.И только ждут луны восходаЕго незримые жильцы:Тогда им праздник и свобода!Жужжат, бегут во все концы.Седой паук, отшельник новый,Прядет сетей своих основы;Зеленых ящериц семьяНа кровле весело играет;И осторожная змеяИз темной щели выползаетНа плиту старого крыльца,То вдруг совьется в три кольца,То ляжет длинной полосоюИ блещет, как булатный меч,Забытый в поле давних сеч,Ненужный падшему герою!..Всё дико; нет нигде следовМинувших лет: рука вековПрилежно, долго их сметала,И не напомнит ничегоО славном имени Гудала,О милой дочери его!Но церковь на крутой вершине,

Где взяты кости их землей,Хранима властию святой,Видна меж туч еще поныне.И у ворот ее стоятНа страже черные граниты,Плащами снежными покрыты;И на груди их вместо латЛьды вековечные горят.Обвалов сонные громадыС уступов, будто водопады,Морозом схваченные вдруг,Висят нахмурившись вокруг.И там метель дозором ходит,Сдувая пыль со стен седых,То песню долгую заводит,То окликает часовых;Услыша вести в отдаленьеО чудном храме, в той стране,С востока облака однеСпешат толпой на поклоненье;Но над семьей могильных плитДавно никто уж не грустит.Скала угрюмого КазбекаДобычу жадно сторожит,И вечный ропот человекаИх вечный мир не возмутит.