Демон для личного пользования

Боль разгорелась, прожигая спину, из-под правой груди откликнулась тень, почему-то вспомнилась печать на спине Ша-Дарра. Я опустила глаза, дёрнула лоскут рубашки, чтобы лучше разглядеть – метки не осталось, только засохшая кровь! А в спине усиливался жар.

– Что ты делаешь?! – заорала я, пытаясь вырваться из стальных объятий.

– Потерпи немного, – попросил он, удерживая меня без видимого напряжения. – Всё объясню.

Происходящее пугало. Как и слова Трамма, зародившие столько сомнений. Но вырваться всё равно не получилось. Да и было страшно: пока я оставалась на руках Рау, казалось, он не позволит Трамму снова меня выхватить. Удержит.

– Твоя мать была меченой? – спросил он, наверное, пытаясь отвлечь.

– Да.

– Что ты знаешь о её родственниках?

– Они все погибли. Родители и брат. Мне мало что рассказывали, знаю только, одно время мама пряталась у отца. Здесь. Но когда его семья узнала, кто она, а папа не захотел отступиться, их выгнали.

Тогда меченые ещё не были вне закона, но предубеждение существовало с того самого времени, как они стали появляться. Они всегда считались демоническими отродьями.

– Всё детство мы жили на других планетах, скрывались, и от меня тоже всё скрывали… Я думала, что именно папины родственники на нас донесли. Но они… они нашли меня и забрали у Трамма.

Если бы я только могла предположить, что они готовы меня принять, несмотря на затяжную ссору с родителями! Я сделала бы всё, чтобы добраться до Средомирья!

В спине разливалось какое-то незнакомое, необъяснимое ощущение. А я разглядывала мужчину, на руках которого находилась, с недоумением вспоминая последние события, что привели нас в эту точку пространства и времени. Невероятно!

– Твою тьму, я купила того, кого так долго дожидалась! Только со мной могло такое случиться!

– Только со мной, – мрачно хмыкнул Ша-Дарр.

– Я столько времени ждала тебя, я думала тебя убили, а ты… ты развлекался в агентстве с «жёнами»?!

– Развлекался?! – прогремел Рау. – Не было дня, когда я не искал информацию о тебе, не искал возможности освободиться!

– Трамм сказал, ты привёл их ко мне!

– И кому ты поверишь? – пристально взглянул муж на меня.

– Демоны обманчивы и лживы, так нас всегда учили! Они несут разрушение, они не испытывают эмоций и не знают жалости!

– Самое большое зло – это люди. Демоны лишь питаются эмоциями, а людей мучает вечная жажда власти и обладания. Это они вызывают нас, заставляя служить собственным порокам. Ради этого готовы даже развязать войну.

– Это меченые развязали войну! Призвали демонов, чтобы завоевать людей! Потому что у них… у нас нет души. Потому что меченые дети демонов!

– Твоя мать была меченой. У неё не было души, но разве она не любила тебя и твоего отца? Разве ей нужны были другие демоны и война?

Мой мир рушился на глазах. Всё, чему я привыкла верить, всё, что считала правильным, выворачивалось наизнанку. Я ведь склонна была думать, будто мне просто не повезло нарваться на такого, как Трамм. Или, возможно, он не ведал что творил, считая меня бездушным монстром.

– Ты не задумывалась, почему демоны не разрушили Алитен? Он ведь снаружи бастионов Средомирья.

Задумывалась. Но Алитен вызывал слишком много личных воспоминаний, чтобы долго об этом думать. Ответов я всё равно не находила.

«Она не может чувствовать, – объяснял дружкам Радт. – Она может только копировать наши эмоции и подстраиваться под них! Привязка заставляет её изображать те эмоции, которые ей приказывают, но на самом деле она пуста! Она считывает, чего ты ждёшь или на что поведёшься, и копирует это, чтобы извлечь как можно больше твоих сил. В этом самая страшная ловушка меченых! Они НЕ люди, запомните!»

– Такие, как Трамм и ему подобные, весь их долбанный орден и устроил эту войну, стравил две расы, чтобы получать собственные дивиденды. Я тебе уже говорил, демоны бывают трёх видов, и ни одному из них война не нужна! Именно поэтому я и спрашивал, что ты знаешь о… нас. Потому что скрывать информацию сейчас стало очень выгодно.

– Ну… нам рассказывали… Низшие – чистая энергия, высшие – питаются эмоциями.

– А вам рассказывали о гениях? О демонах вдохновения и страсти? О джиннах, в конце концов?

– Ты, что ли, джинн? – фыркнула я.