Демон Максвелла

Но сколько Дебори ни рылся в мыслях, удовлетворительного ответа на этот вопрос он найти не мог. После долгих часов душевных мук и химических воздействий на собственный организм за пишущей машинкой он выжал из себя одну страницу текста, на которой перечислялись в основном достижения на бытовом фронте: «У Доббса и Бланш родился еще один ребенок... Наконец истек наш трехлетний условный срок...» Эта информация мало способствовала укреплению левого крыла. Но это было все, на что он оказался способен: одна дохлая страница после сорокачасового шныряния по тому, что он когда-то называл «Движением». Сорок часов размышлений, питья и писания в бутылку из-под молока — без перерыва, если не считать десятиминутной перепалки с теми странствующими идиотами. А теперь и эта несчастная страница куда-то исчезла вместе с очками.

— Чума на оба ваши дома, — простонал он, растирая кулаками воспаленные глаза. — На орегонских фермеров, поджигающих поля с целью избавления от сорняков, и калифорнийских хиппи, оставшихся пустоцветами!

Он тер глаза до тех пор, пока в них не появились искры, потом упер руки в бока, выпрямился и, выровняв дыхание, попытался успокоиться. Его грудь по-прежнему переполнял адреналин. Черт бы побрал этих калифорнийских шутов, от которых несло маслом пачули, сладким вином и злобной мстительностью! Он даже ощутил исходящий от них смрад угрозы. Тот, что постарше, с черной бородой, одним словом угомонил двух датских догов.

— Заткнитесь! — прошипел он из угла рта. И псы тут же присмирели.

Дебори почувствовал к ним неприязнь, едва увидев, — длинные волосы, одежда, покрытая пылью, и джинсы с многочисленными заплатками — но Бетси ушла с детьми на водопад, поэтому ему ничего не оставалось, как спуститься вниз, иначе они сами бы вошли в дом. Они тут же начали обращаться к нему «браток» — слово, всегда заставлявшее его проверить, на месте ли бумажник, — а младший, пока старший излагал свою историю, тут же зажег ароматическую палочку. Они были братьями солнца. Они возвращались домой после великих свершений в Вудстоке и на обратном пути решили навестить знаменитого Девлина Дебори.

— Немного отдохнуть, послушать музыку. Ты ведь меня понимаешь, братан?

Пока Дебори кивал головой, сзади подошел Стюарт, неся в зубах сломанную жердь.

— Не берите у него палку — заметил он, обращаясь к младшему — светлоголовому пацану с сияющей улыбкой, в новых мотоциклетных ботинках. — Стюарт ведет себя с палками как старый пропойца. Чем больше вы их будете бросать, тем больше он их будет приносить.

Пес опустил палку между новых ботинок и выжидающе уставился на их владельца.

— Я много лет пытался отучить его от этой привычки. Но он ничего не может с собой поделать, когда видит незнакомцев. И я наконец понял, что проще объясниться с тем, кто бросает палку, чем с тем, кто за ней бегает. Поэтому просто не обращайте на него внимания, ладно? Скажите «нет», и через некоторое время он уберется восвояси.

— Ты слышал, Стюарт, — улыбается пацан, — никаких подачек.

Он отшвыривает палку ногой, но пес ловит ее в воздухе и снова кладет ему между ног. Пацан пытается не обращать на нее внимания и продолжает рассказывать, как было классно в Вудстоке, как все торчали и были счастливы, и не хватало только Девлина Дебори.

— Жаль, что тебя там не было, старик. Настоящее ущелье...

Псу надоедает ждать, он берет палку и переносит ее к другому хиппи, который сидит на корточках на траве.

— Скажи ему «нет», — повторяет Дебори. — Кончай, Стюарт. Прекрати приставать к туристам.

Второй молча улыбается. У него длинная черная и очень густая борода с редкой проседью у рта и ушей. Когда его губы раздвигаются в улыбке, Дебори замечает два желтых клыка, возникающих из ежевичного обрамления его рта. То-то он отворачивался, когда они обменивались рукопожатиями. Не связано ли это с тем, что он стыдится запаха изо рта, свойственного всем людям с плохими зубами, — думает Дебори.

— Ну так как дела, старик? Что новенького? — светлоголовый пацан, лучась улыбкой, оглядывается по сторонам. — Классное у тебя здесь местечко — и сад, и деревья, и все прочее. Я вижу, ты сюда здорово врос. Это хорошо, даже очень хорошо. Мы тоже собираемся купить небольшую хату под Питалумой, как только у Боба помрет его старуха. Очень полезно для душевного развития. Хотя, наверное, требует много усилий. Поливка, кормежка и прочее дерьмо...

— Да, все время чем-то занят, — соглашается Дебори.

— И все равно надо было тебе вырваться в Вудсток, — продолжает светлоголовый. — Супер — больше нечего сказать. Сотни голых сисек, хорошая травка и моря спиртного, представляешь?