Демон Монсегюра

Преданный Вам граф де Фуа».

Прочитав письмо, Раймонд понял: крестовый поход против Лангедока начался. Он невольно почувствовал себя обязанным графу де Фуа за его преданное самопожертвование. Об Элеоноре де Фуа он, конечно, позаботится: выдаст замуж, обеспечит приданным – всё как положено. Если сам останется жив…

* * *

Каркасон был разорён после двухмесячной изнурительной осады. Ворвавшись в город, враги убивали всех подряд, включая женщин и детей, не разбирая, католиков или катаров – Всевышний сам на небе разберётся.

Незадолго до падения города, Раймонд Тулузский получил голубиной почтой письмо от графа де Фуа. В нём говорилось:

«Мой сюзерен!

Я посылаю вам это письмо, возможно последнее, чтобы сообщить Вашему сиятельству: Каркасон осаждён папскими войсками. Защитники крепости сразу же отбили у наёмников предместье Грайвеон, расположенное перед Тулузскими воротами. Здесь же мои люди обнаружили запасы древесины, которая пришлась весьма кстати для устройства дополнительных палисадов[25].

Но в тот же день враги перекопали дороги и, укрывшись за рвами, выставили многочисленных арбалетчиков, которые уничтожали всех, кто пытался покинуть город. Поэтому, не рискуя гонцом, я отправил Вам послание голубиной почтой.

Обосновавшись около Тулузских ворот, враги направили на наш барбикан

[26] баллисту и начали обстрел городских стен. Мы же в свою очередь установили на барбикане турецкий камнемёт, снаряды которого причинили вражеской баллисте немало вреда.

Испугавшись, паписты бросили метательную машину, вырыли рвы и соорудили палисады. После чего, ваше сиятельство, они начали рыть подкоп под барбиканом Нарбонских ворот. Начальник городской стражи услышал шум, исходящий из-под земли, и тотчас доложил мне. Я в свою очередь приказал рыть встречный подкоп и уничтожить вражеских минёров.

Точно такие же действия враги предприняли и со стороны Родезских ворот, и я приказал принять незамедлительные ответные меры.

Вскоре паписты попытались взять город штурмом, но наши искусные арбалетчики, горевшие желание защитить Каркасон, не позволили им это сделать, причинив весьма существенный урон.

Наконец неприятель собрался с силами и предпринял штурм главного барбикана, расположенного на реке Од. Мы спустились туда и забросали наёмников камнями и стрелами из луков и арбалетов. Так, что они вынуждены были прекратить штурм.

В этот же день паписты подожгли все дома в предместьях Каркасона. С высоты городских стен жители наблюдали, как гибнет их добро…

Не знаю, сколь долго мы сможем удерживать город. Возможно, на помощь папистам придут французы, тогда дело плохо.

Я не ропщу на свою судьбу. Ещё раз заверяю вас, что мы постараемся, как можно дольше сдерживать обезумевшего от жажды крови врага. Прошу вас об одном: поцелуйте от меня Элеонору и скажите, что я умру с её именем на устах.