Демон Монсегюра

Внутри произошла кратковременная возня, и на землю спустился, видимо, её дружок с той же целью. Сделав своё дело, он достал из повозки бурдюк вина, откупорил его, но, увы, в его пересохшее горло не пролилось ни капли. Тогда наёмник направился к одному из костров, надеясь разжиться живительной влагой у своих сотоварищей. Когда же он подошёл к костру, то вмиг протрезвел, увидев окровавленные тела и отдельно лежащие головы, в этот момент Жосс выпустил болт из арбалета. Она нашла своё пристанище в груди наёмника. Тот захрипел и рухнул прямо на тлеющие угли костра.

– Уходим! Самое время для этого, – приказал Жосс.

Они бегом направились к горному лесу. В этот самый момент за их спинами раздался рёв:

– Еретики в лагере, бей их!

Вслед лангедокам засвистели стрелы. Двое из них упали, посседэ[35]

настигли их и легко пронзили лёгкие панцири.

* * *

В это время отряд Армана рубил фушартами спящих французов с южной стороны горы Монсегюр. Откуда ни возьмись, появился небольшой отряд наёмников, вернувшийся в лагерь только с рассветом. Они сразу же опознали в людях около костра лангедоков.

Французы издали боевой клич:

– Дени монжуа![36] – и бросились на Армана и его людей.

Лангедоки, увидев наступающих французов, посчитали ниже своего достоинства спасаться бегством и заняли круговую оборону, прикрывая спины друг другу.

– Умрём за Лангедок и Монсегюр! – воскликнули лангедоки и одновременно вонзили фушарты в приблизившихся французов.

Бой для лангедоков был последним, они не намеревались отдавать свои жизни задёшево. Вскоре горстку храбрецов окружила разъярённая толпа врагов, буквально изрубив их на куски.

* * *

Осада Монсегюра продолжалась три месяца. Всё это время горстки храбрецов совершали вылазки, не давая покоя врагам на земле Лангедока.

Элеонора де Фуа практически не покидала своей новообретенной комнаты. Она занималась чтением, вышиваем, если необходимо помогала кормилице с маленьким Раймондом VII. Беатрисса была старше Элеоноры, но обрела в ней верную подругу и родную душу. Она невольно задумывалась, что когда-нибудь война закончится, жизнь войдёт в нормальное русло, и Клермон с Элеонорой смогут стать прекрасной парой. Хотя Беатриссе было бы разумней беспокоиться о своём младшем брате шевалье Амильене де Амбьяле.

Старший брат графини, Раймонд II Альби, унаследовал земли покойного виконта Рожера II де Транкавеля, а они были немалыми. Беатрисса также не была обижена, получив богатое приданное. Амильен же, как младший сын унаследовал лишь коня и доспехи и потому жаждал проявить себя.

Он бредил военными подвигами, мечтая об очередном крестовом походе на Святую землю, дабы вернуть графство Триполи, некогда принадлежащее Раймонду IV и его сыновьям, ибо там правил Боэмунд IV Антиохский, происходивший из знатного аквитано-нормандского рода. О женитьбе Амильен даже не помышлял, проводя большую часть времени за военными упражнениями, охоте или участии в рыцарских турнирах, проходивших во Франции, Аквитании и Бургундии. Поэтому в Монсегюре он бывал не часто. Но как только французы вторглись на землю Лангедока, Амильен присоединился к отряду своего старшего брата Раймонда де Альби.

…Шло время, запасы продовольствия в замке иссякали, наёмники взяли в двойное кольцо гору, и пробираться лангедокам в замок для пополнения провизии стало практически невозможным. Арнольд, вконец озверев от трёхмесячной осады и постоянных набегов лангедоков из Монсегюра, был готов на любые решительные действия.

Арнольд прекрасно понимал, что Тулузы каждый день с высоты птичьего полёта наблюдают за своими землями и тем, что на них происходит. Тогда он предпринял устрашительные меры. Мало того, что вся окрестность была полностью разграблена, не осталось ни одной девственницы старше десяти лет, он задумал сломить волю Тулузов, приказав собрать всех женщин с окрестных селений, выкопать огромную яму, развести в ней огонь, и каждый день сжигать по десять еретичек. «Пусть горят. Они не женщины, а еретички, породят себе подобных, нечего их жалеть», – высказался аббат Арнольд.

На следующий день наёмники вырыли яму таким образом, чтобы её было прекрасно видно с самой высокой дозорной башни Монсегюра, и развели в ней огонь. Арнольд решил сыграть в благородство и, для начала, приказал привести десять старух. Наёмники в качестве разминки и утреннего развлечения столкнули несчастных в огонь. В замке не слышали душераздирающих криков, но видели всё.

Раймонд понимал, что Арнольд на этом не остановится, и был готов первым начать переговоры. Но аббат предложил перемирие сам. Он прислал в Монсегюр письмо со своими требованиями:

«– графу Раймонду VI, бывшему сюзерену королевства Лангедок, принести публичное покаяние с бичеванием розгами;

– присягнуть на верность французской короне и Святому престолу;

– выплатить контрибуцию в размере 50 тысяч экю золотом;