Демон. Одиночка

Я ошарашенно открываю рот и перевожу взгляд с Курта на спускающуюся вниз по ступенькам женщину.

– Что?! – возмущенно рычу я, все еще трансформированной челюстью. – Он меня чуть не загрыз, а вы ругаете его за то, что он попытался сделать это у всех на виду?

– Не придумывай, – отмахивается женщина от моих слов, как от назойливого комара в жаркий полдень. – Всего-то пара укусов.

– Всего-то?! – возмущенно рычу и убираю руку, которой все это время зажимала раны на шее. – Это, по-вашему, «всего-то»?

Женщина с удивлением смотрит на мое плечо, на кружево платья, сменившее цвет с белого на ярко-алый, и ее глаза округляются.

– Курт, у нее кровь! – потрясенно шепчет она.

Блин! В этом доме умеют слушать? Я же ей только что сказала, что меня покусали! Ясный пень, что у меня идет кровь!

Но почему-то все в гостиной ведут себя так, будто случилось нечто аномальное. Курт обходит диван, каким-то неуловимо быстрым движением убирает мои волосы со спины и тупо смотрит на ранки от укусов. Спустившаяся лаэра тоже присоединяется к процессу разглядывания.

Хорошо хоть Мажор остался стоять на месте. Видок, правда, у парня настолько ошарашенный и потерянный, что мне на долю секунды становится даже жалко беднягу.

– Не останавливается, – слышу я за спиной хрипловатый голос Курта.

Прижав руку к ранкам, делаю поспешный шаг в сторону и встаю к двум демонам впол-оборота.

– Слушайте, а может, я лучше пойду? – с мольбой смотрю в глаза Курта. – Сегодня явно не мой день…

И словно в подтверждение только что сказанного, в гостиную входит Кристоф Дамир. Мы встречаемся с ним взглядами и…

– Какого черта она тут делает! – рычит взбешенный лаэрд, скалясь.

Ну вот, как будто мне было мало быть покусанной, вдобавок ко всему, я буду еще и побитой.

Испуганно вздрогнув, я как-то неосознанно перемещаюсь ближе к Курту. Это ведь была его идея пригласить меня на ужин. Наверное, в голове у мужчины имелся хоть какой-то план, как это будет происходить.

– Всем привет! – звучит бодрый голосок из-за спины Кристофа Дамира, и в комнату входит высокая блондинка.

Мы тупо смотрим друг на друга, моргаем и совершенно синхронно выдаем:

– Горгона?

– Аврора?

Друг

– А помнишь, как мы пропустили последний автобус и пришлось пилить пешком через полгорода, чтобы попасть домой?

– Конечно, помню! – мелодично смеется Аврора. – Как и того армянина, что ехал на синей «пятерке» и пытался нас закадрить!

Я прыскаю и подпрыгиваю от возмущения.

– Аврорка, давай смотреть правде в глаза – армянин кадрил только тебя, – насмешливо щурюсь я. – А на меня запал подвыпивший десантник, что шел за нами по пятам.

Мы снова смеемся, вспоминая прошлые деньки.

– А помнишь, как я писала любовные записочки твоему брату, а ты их ему передавала?

– Обижаешь! Это был самый паршивый день святого Валентина в моей жизни! – искренне восклицаю я. – Бандит с Димкой до сих пор шантажируют меня фоткой, где я в костюме купидона!

– Согласна, – смеется подруга, – нимб тебе не идет!

Я обиженно надуваю губы и неожиданно вздрагиваю от прикосновения сидящего позади Курта.

Мы все в той же гостиной.

Невысокая женщина, что ругала Мика, оказалась действительно хозяйкой этого дома. Тепло поприветствовав новых гостей в лице Кристофа и Авроры, женщина бросила на меня недовольный взгляд и удалилась контролировать работу слуг.

Мажора сослали в его комнату, велев немного сбросить напряжение. Мы же с Авророй устроились на диване, чтобы повспоминать прошлое. Кристоф, немного сбавивший градус неприязни, уже чуть мягче поглядывает на меня. Он сидит рядом с Авророй и каким-то собственническим жестом удерживает ее за талию, так, словно переживает, что девушка вот-вот куда-то сбежит.

Под предлогом обработки раны рядом со мной на диван уселся Курт. И, надо сказать, врач из него так себе!

Вместо того чтобы достать аптечку, обработать раны и наложить марлевую повязку, мужчина принес откуда-то белое мягкое полотенце и просто приложил к пострадавшему плечу.

Иногда он убирал полотенце и наклонялся, чтобы посмотреть на ранки, оставленные клыками собственного брата. И вот в такие моменты, когда его дыхание касалось моей кожи, я почему-то вздрагивала.

– А помнишь Новый год? – возбужденно заговорила Аврора. – Ты взобралась на стремянку и держала веточку омелы…

– …а ты стояла внизу и ждала Бандита…

– …но вместо него в комнату вошел твой папа!

Мы громко хохочем, вспоминая, как вытянулось лицо папулика, когда Аврора, смущаясь и заикаясь, попросила его свалить куда подальше и не мешать охотиться на Илюшу.

– Кстати, ты так и не рассказала – понравилось тебе целоваться с Бандитом или нет, – припоминаю я.

Аврора краснеет и смущенно опускает глаза, лаэрд за ее спиной недовольно рычит, а я откровенно потешаюсь над беспричин-ной ревностью мужчины. Ревновать к прошлому… Пф!

– Да не рычите вы, Кристоф! – машу я рукой. – Брательник – это еще цветочки. Аврору всегда тянуло к плохим парням. В этом списке жутких типов Бандит еще самый приличный.

– Не надо, – одними губами шепчет Аврора, испуганно округляя глаза.