Демон. Одиночка

– Это дань уважения памяти моей жены, – негромко говорит он. – Бет всегда готовила мне на завтрак кашу, свежие оладьи с медом и наливала сок в высокий стакан. У нашей поварихи выходит не так вкусно, но я не жалуюсь.

Мне требуется пара минут, чтобы переварить только что сказанное им.

Насколько помню из личного дела Курта, предоставленного УНЗД перед памятным ужином, та самая Бет погибла при родах. И если его сыну пять лет, то…

– Вы на протяжении пяти лет каждое утро едите кашу, оладьи и сок, которые готовила вам жена?

Мужчина кивает.

Псих! Полный псих! Но вслух я такого, естественно, не говорю.

– Вау! – я потрясена до глубины души. – Наверное, вы сильно ее любили.

– Очень.

Одним простым словом Курт умудряется выразить так много. Здесь и печаль, и нежность… И хорошо знакомые мне нотки душевного одиночества.

Идея с завтраком уже не кажется удачной, но сдаваться так быстро я не намерена.

– Курт, я заказала для вас завтрак, – тихо сознаюсь, заглядывая в глубину его сине-зеленых печальных глаз.

Он грустно улыбается.

– Эва, я не буду есть, – мягко, но непреклонно говорит лаэрд.

– Ладно, не ешьте! – фыркаю я, яростно расчесывая запястье левой руки.

Внутри плещется обида, да и чувство проигрыша не дает покоя, поэтому, когда охранник приносит поднос, просто молча двигаю к себе тарелку с блинами и приступаю к еде.

А ведь оладьи и блины – это почти то же самое.

– Эва, о чем ты думаешь?

Вопрос застает врасплох настолько, что я говорю правду.

– О том, что у вас никогда не будет ни второй жены, ни постоянной любовницы, – сознаюсь я, растерянно глядя в окошко. – Ни одна женщина на свете не сможет конкурировать с духом вашей умершей жены.

Мы молчим дальше. Тяжелая атмосфера за столиком мешает наслаждаться вкусом моих любимых блинов с медом, и даже сладкий кофе отдает во рту горечью.

К зудящему запястью руки присоединяется шея, а затем и сгиб локтя.

– Эва, что с тобой? – спрашивает мужчина, наблюдая за тем, как я яростно чешу ногтями шею за ухом.

– Аллергия, – покончив с шеей, хочу почесать заодно и запястье, но лаэрд перехватывает мою руку и задирает рукав пиджака.

На светлой коже отчетливо видны красные пятна. Курт недоверчиво касается подушечками пальцев моего запястья и сжимает губы в тонкую линию.

А ведь кое-кого предупреждали… Но мы же упрямые бараны, не способные поверить девушке на слово.

– Извини, – неожиданно говорит он. – Тебе нужно принять что-то против аллергии.

Мужчина встает, идет к соседнему столику, где завтракают охранник и водитель, наклоняется, быстро что-то говорит одному из них и возвращается назад.

Краем глаза наблюдаю за тем, как водитель, подхватив свою куртку, торопливо покидает кафе и удаляется в сторону припаркованной машины. Лаэрд садится на стул и устало растирает лицо ладонями.

Он же не спал всю ночь, да и ел наверняка вечность назад.

– Курт, а давайте компромисс? – неожиданно предлагаю я, на этот раз расчесывая правое бедро, прямо через джинсы. – Вы выпьете чай и съедите блинчик, а я, так уж и быть, встречусь с Авроркой. По рукам?

Лаэрд в задумчивости смотрит на меня, так, будто я предложила ему нечто сомнительное и он пытается подобрать уместные слова, чтобы послать меня куда подальше.

– Блинчик – это же ведь почти оладушек, – привожу я свой «великий» довод. – Можно даже сказать, что оладушек – это располневший блинчик. И потом, вы же пили чай в самолете.

Курт еще раз смотрит на меня и с непередаваемой обычными словами неохотой медленно кивает, из чего я делаю вывод – мой разговор с Авророй почему-то крайне важен для него.

Вернувшийся с крохотным пакетиком из ближайшей аптеки водитель с удивлением видит, как Курт с сосредоточенным выражением на лице ест блинчик, запивая его уже немного остывшим зеленым чаем.

Дело 1313

– Готова?

Я сыто киваю и тут же запоздало спохватываюсь:

– К чему?

Курт отодвигает тарелку и белую чашку на блюдечке. К яичнице он так и не прикоснулся, зато с чистой совестью умял все три блина и даже ни разу не вспомнил Бет. По крайней мере, вслух…

– К разговору с Авророй, – говорит лаэрд.

Мягко и спокойно, словно боится напугать меня громкими интонациями. Кто бы намекнул ему, как это бесит!

– Э-э-э… Так сразу?

Честно говоря, как-то не думала, что разговаривать придется тут же. В мои планы входило выждать недельку, успокоиться, стрясти с Вениамина Георгиевича дело Аврорки и только после этого соглашаться на встречу.

– Я завтрак съел при тебе, – подмечает Курт, бдительно наблюдая за мной. – Офисное здание через дорогу, Крис и Аврора уже ждут нас там.

Зашибись! Значит, все было решено за меня еще до перелета.

Идти и встречаться с лаэрдом и бывшей подругой не тянет, но отец всегда учил нас с братьями держать слово, потому что человек, не отвечающий за свои слова, – пустозвон.

Пустозвоном быть не хочется, поэтому я решительно встаю и тянусь к куртке.

Курт с маской каменного спокойствия на лице поднимается следом. Тот же маневр выполняют и личный водитель с охранником. Лаэрд не обманул – офисное здание действительно было через дорогу от нас, а Аврорка и Кристоф действительно ждали.