Демон поневоле

Когда Алексей ещё в первые дни обращал внимание на заслуживающих внимания местных дам, то сразу ощутил, каково это быть горячим кавказским парнем где-нибудь в российской глубинке. Только теперь всё было с точностью наоборот. Местные бравые парни хищно раздували ноздри, заметив совершенно безразличный на вид взгляд Алексея, устремлённый даже сквозь их дражайшую половину, очевидно подозревая его в намерении массового обесчещивания девушек всех окрестных деревень кряду. «Как будто бы снова в армию попал» – криво ухмыльнулся он тогда, вспомнив затворническую жизнь в медвежьей глухомани во время прохождения военной службы.

Впрочем, и в своём времени он очень щепетильно относился к вопросам взаимоотношения полов. Возможно, был и несколько старомоден, но всё время считал, что брак должен быть только один раз и навсегда, прекращая всякое дальнейшее общение с очередной подружкой, если уже в первые дни знакомства она ненавязчиво переводила разговор на выяснение его финансового состояния. «Сынок, ты же так никогда не женишься» – печалилась мать, озабоченная отсутствием перспективы понянчить маленьких внуков в ближайшее время и советующая очередную, на её взгляд, перспективную девушку. Отец же, наоборот, всячески поддерживал, сетуя на распущенность современной молодёжи, и говорил, что с этим делом всегда успеется.

«Эх, и как они теперь там вдвоём без меня…» – грустно вздохнул Алексей, наблюдая за тем, как во двор неторопливо заезжает повозка раджи в окружении десятка личной охраны. Завидев приветливо улыбающихся Сумана, да ещё и самого Викрама, в придачу уже твёрдо стоящего на ногах, Вишал быстро соскочил с повозки, бережно ссадил маленького внука, которого уже давно дожидался Ашок, и с распростёртыми объятиями устремился к старым друзьям. Улыбающийся во весь рот Каси тактично следовал на шаг позади.

Из всех пострадавших во дворце раджи только Нарендра ещё не поднимался с кровати. Садхир пока запрещал ему вставать, опасаясь смещения зарастающих рёбер. Поэтому скучающий молодой воин несказанно обрадовался, увидев такое количество навестивших его знакомых людей одновременно.

Суман и Викрам сразу очень заинтересовались неподвижной загипсованной рукой молодого воина. Поочерёдно с восторгом ощупали гипсовую повязку, которую Нарендра с гордостью продемонстрировал, не вставая с кровати.

– Совсем не болит, только сильно чешется, – бодро отрапортовал он, с тайной надеждой поглядывая на Садхира.

– Нет, вы только послушайте этого молодого пройдоху! Уже чешется у него. Ты давай лежи пока, потом ещё вдоволь начешешься! – жизнерадостно захохотал раджа.

– Рука может и не болит, а рёбра едва начали зарастать. Вот не послушаешься меня, попробуешь встать, твои рёбра снова треснут и всё придётся повторять заново, – пряча в бороде улыбку, добродушно ворчал Садхир, пугая молодого парня.

– Потерпи ещё немного, едва закончатся дожди, и ты будешь снова здоров как буйвол, и свободен как ветер, – обнадёжил старик.

Приободрив таким образом Нарендру, вновь поручили парня матери, которая денно и нощно ухаживала за сыном. Садхир пообещал, что сына скоро можно будет перевезти домой.

За столом разговоры стали гораздо непринуждённее. Когда все присутствующие основательно заморили червячка, Вишал стал пытливо выяснять у Сумана все последние столичные новости.

– Как это не печально друзья, но нашего великого магараджу действительно пытались отравить, – Суман грустно обвёл глазами окружающих. Заметив округлившиеся от удивления глаза раджи, тихо продолжил: