Демон рода Шосе #4 - Клан Шосе. Зарождение империи

Два часа я так и вел свою войну пока еще два корабля не ушли в пучины, а флагман начал набирать воду. Флотилия распалась, капитаны поняли что быть не далеко от флагмана довольно опасно, и как только они встали на якорь и отошли на безопасное расстояние, я поплыл прочь, ориентируясь по потресканному компасу, чувствуя что я на грани. Плыл я не один час пока не заметил все-таки небольшой катер. Токо с еще несколькими членами команды Кирана Доброго ждали меня, выплыв на поверхность я оказался без сил и Токо багром, словно полудохлую акулу, аккуратно подцепил меня и подтащил к борту катера, где уже втроем они смогли меня затащить внутрь. Я ничего не видел и не слышал, мое тело мне не подчинялось и я, проваливаясь в сон, так и не смог понять, помогло ли мое безумство или все что я сделал так и останется бесполезной смертью нескольких сотен людей.

— Дэйчиро, просыпайся. — Тихий и ласковый голос опять начал вырывать меня из не бытья.

— Уйди из моей головы Яфа. — Произнес я, стараясь вновь провалиться в такую приятную бездну.

— Дэйчиро, просыпайся! — Уже более отчетливо и как-то обиженно произнес уже другой голос. Удар по щеке был тем что заставило открыть мне глаза. — Не смей называть меня другим именем!

На меня смотрела взъяренная Тэймэй, а из за ее плеча выглядывала счастливо улыбающаяся Чихеро.

— Живы! — Рявкнул я и сгреб в свои объятия всех, до кого смог дотянуться, и только потом понял что я нахожусь на сухогрузе. А так как в палате были только Чихеро и Тэймэй то они обе оказались прижаты к моей груди и ни одна из них не спешила вырваться из моих объятий. Чихеро и вовсе прильнула так, будто являлась неотъемлемой частью меня, словно и не было той ругани и пропасти, что возникла между нами после свадьбы, а Тэймэй только недовольно сопела что ей не дали выплеснуть на меня всю злость.

— Выпусти меня, здоровяк. — Начала бурчать Тэймэй и я сразу убрал с ее талии свою руку, она тут же начала вставать, а Чихеро поерзав и приняв более удобное положение даже и не думала отлипать. — Со своей женой можно и потом пообниматься, Чихеро, пойдем, надо сообщить остальным что наш герой очнулся.

— Жена то ты. — Проговорила Чихеро. — Но ты иди, а я исполню все что должна сделать верная жена, когда ее любимый вернулся живым из мясорубки. Иди, Тэймэй, я ему все сообщу.

На мгновение застывшая от такой наглости Тэймэй, уже собиралась сказать что-то оскорбительное и едкое в адрес Чихеро и меня, но тут ее глаза начали наполняться слезами, и она вышла из каюты, надеясь, что никто не заметит её слез.

Разговоры с Чихеро были невозможны, так как как только закрылась дверь она накрыла своими губами мои. Вместо тысячи слов ее мысли были теплой волной, что обволакивала меня, ее ничто не волновало, для нее было главное что я живой. Эти несколько минут были тем островком счастья которого была лишена Тэймэй.

Ну а когда в каюту ворвалась моя малышка то я полностью успокоился. Все были живы, потерь практически не было, разве что пара раненых демонов, и то не особо сильно, через месяц они снова будут в строю, куда они и сами рвутся. Каори рассказала мне что как только мы отплыли разведка стала докладывать что соседи стягивают силы к городу, а через десять часов началась атака. Которая захлебнулась в электрическом аду, что создали Райдзин, но в этот момент был получен доклад от разведки что был посажен самолет, из которого вышло около сотни владеющих, и ожидается еще три таких самолета противника, а к городу шли войска Империи, что не нападали на противника, и вот тогда-то и началась эвакуация на сухогруз. Когда наступило утро и сухогруз уже отчаливал от берега, пришло сообщение о смерти Императрицы и уничтожении резиденции Райдзин. Сейчас оставшиеся члены этого клана вместе с Этсуко и Чорруном находятся на нижней палубе и не идут ни с кем на контакт. Эйко, что также пришла проведать меня, сказала что сейчас мне лучше не встречаться с бабушкой, она как и все остальные находятся в состоянии скорби. И пережить такое без эмоций невозможно, наш вечно безумный старик и вовсе не произнес ни слова. Его родные, то, что он создавал всю свою жизнь, все исчезло, он не проронил ни одной слезы, а просто сел на носу сухогруз и теперь смотрит на волны моря, запретив приближаться к нему кого бы то ни было из Шосе.

Все было еще сложнее чем я думал, и мысль что мой отец, оставшийся со своей новой женой и ребенком в столице, наверняка также мертв, резало мое сердце как ножом.