Демон Судьбы

– А сейчас как? Родители с тобой в Америке?

– Нет. Родители остались в России. Я получила предложение поступить в аспирантуру и решила посмотреть мир. Всегда мечтала путешествовать. Моим предкам и без меня не скучно. Они оба – жутко востребованные и увлечённые архитекторы. До сих пор мотаются по стране по объектам. А дома ходят с вдохновенно затуманенным взором, узнавая только друг друга и свои чертежи, и то лишь столкнувшись лоб в лоб. Ну, чем-то на тебя похоже, когда ты там что-то магичишь, – не удержалась я от подколки.

Рей с удовольствием рассмеялся.

– Ну а как насчет тебя? – Я решила воспользоваться моментом и тоже кое-что выяснить. Только вот Рей сразу помрачнел и отвёл глаза. Небось решил, что я его дальше про родителей пытать буду. Эх, и хотелось бы, но не стоит тыкать пальцем в больное место. Я легко улыбнулась и продолжила:

– Почему ты всё время ругаешься по-французски?

– А почему ты всё время ругаешься по-английски? – парировал Рей с явным облегчением.

– Я? – Моему удивлению не было предела.

– Ты, ты! Сама, похоже, не замечаешь, – рассмеялся тот. – Даже забавно: идешь и бурчишь. Очень познавательно, кстати. Я даже пару выражений подхватил.

– Не увиливай от ответа, – сдвинула брови, демонстративно притворно негодуя. – Я, конечно, бурчала… подозреваю, но не думала, что это так заметно. Русский мат я не люблю. А американский сленг как-то лег… За три-то года!

– А у меня мама француженка, – улыбнулся Рей. – С детства французский – мой второй язык. А на четвертом курсе отправила меня на год по обмену в Сорбонну. Представляешь отвязных французских студентов? Думаешь хорошему научат?

– Представляю, – расхохоталась я. У нас на департаменте училось несколько французов обоего пола, и они действительно отличались некоей развязной безбашенностью. Лёлька, любительница острых ощущений, даже кратковременный роман с одним завела. Правда быстро разочаровалась. Пижон, типа, позёр и эгоист. Блин, Лёльку бы сюда! Вот кто бы тут живо освоился и всех вокруг построил!

Рей, пока я размышляла, смотрел на меня, многозначительно приподняв бровь. Ну вот, снова мысли читает. Нет, надо что-то делать.

– Рей? – Я посмотрела ему в глаза, рискуя снова зависнуть в этом калейдоскопе цветов.

– Да? – Обречённо вздохнул он, явно понимая, куда я клоню

– Научи меня ставить ментальный блок. А то как-то нечестно получается: ты как скала твердокаменная, а я, понимаете ли, вся как на ладони. Нечестно.

Рей, помрачнев, потёр рукой лоб:

– Судя по всему, не такая уж я и скала.

– Ну-ну, не напрягайся, – попыталась я его успокоить. – Видел бы ты себя в том состоянии. Разве что с зелёными человечками не разговаривал. Это не считается. А вот мне надо. Мало ли кто еще сможет мои мысли подслушать.

– Йор. – Скривился Рей. – Этот сможет. Ты права, надо дать тебе пару уроков. Ничего сложного в этом нет, а с твоим ослиным упрямством, воспримешь как родное.

– И ещё, – я решила ковать железо пока горячо. – Пообещай, что не станешь больше меня зачаровывать без моего согласия.

Рей нахмурился и прикрыл глаза:

– Ты даешь себе отчет, что иногда времени, чтобы испросить твое согласие, может просто не быть?

– Да, – кивнула я. – Но как-то же я выкручивалась до того, как встретила тебя.

Рей нахмурился еще сильнее:

– Ты понимаешь, что твое благополучие – это теперь и моя забота и ответственность. Я дал клятву.

– Зря, – припечатала я и процитировала: – «Не клянись головою твоею, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным».

Рей дернулся, как от удара:

– Могу покрасить, – буркнул он.

– Могу вернуть тебе эту клятву.

– Не можешь, – Рей усмехнулся, одновременно зло и весело, и, прищурившись, взглянул мне в глаза. – Всё не так просто. Так что пусть остается как есть. Договорились. Я обещаю. Дай мне руки.

– Зачем? – удивилась я.

– Ну как же. Помогу суметь выкрутиться, – снова усмехнулся он.

Я протянула руки, и он, выдернув из воздуха пару странных ремней из мягкой кожи и закатав рукава моей рубашки, начал прикручивать их на мои плечи. Присмотревшись, я поняла, что это ножны. Укрепив их как следует, он достал из голенищ ножи и вложил их на новое место:

– Опробуешь? – прищурился он.

– Конечно, – кивнула я головой, делая вид, что ничего особенного не произошло. – Спасибо.