Демоническое стекло

— Ты, может, и чувствуешь. Неужели ты правда с тринадцати лет ни разу оттуда не отлучался?

— Ни разу. Даже на материк не ездил.

Я покачала головой. Отломила кусочек тоста, намазала апельсиновым джемом.

— С ума сойти… Почему?

Он положил вилку, глядя куда-то поверх моего плеча.

— Не знаю. С тех пор, как я попал на остров, мне ни разу не хотелось оттуда уехать. Я же говорю — там мой дом. Ты никогда такого не чувствовала?

Я вспомнила наши с мамой многочисленные жилища. Некоторые были довольно симпатичными, но ни одно не ощущалось постоянным. Я всегда знала, что нельзя привязываться к месту. У меня при слове «дом» возникает одна картина: мама и куча чемоданов.

— Нет. Побочный эффект бродячего образа жизни — никогда не испытываешь ностальгии.

Кэл внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Как вы вчера пообщались с папой?

Я вздохнула.

— Не очень хорошо. Мне, видимо, полагается испытывать больше энтузиазма по поводу своей демоничности. Ну, и конечно, папа и слышать не хочет об Отрешении.

— Хм, — только и ответил Кэл, но он умеет вложить бездну смысла в одно-единственное междометие.

— Дай угадаю: ты тоже принадлежишь к сонму людей, которые считают, что мне не следует проходить процедуру Отрешения?

К моему удивлению, лицо Кэла снова стало сердитым.

— Ты так говоришь, будто против этого могут быть одни только придурки! Миссис Каснофф, твои родители, я… Разве мы виноваты, что не хотим твоей смерти?

Что-то неуловимо изменилось, и я вдруг почувствовала, что ступаю на очень зыбкую почву.

— А я виновата, что не хочу быть демоном? Кэл, Алиса убивала людей. А Люси, ее дочь, убила собственного мужа!

Кэл промолчал, и я прибавила, вложив в свои слова слишком много яда даже по моим меркам:

— Спорим, ты этого не знал, когда соглашался на помолвку? Склонность к истреблению мужей у нас в роду!

По-прежнему никакой реакции.

Я почувствовала, как стыд тяжелым комом ворочается в желудке.

— Конечно, ты и того не знал, что твоя невеста — демон, — прибавила я уже мягче.

Почти никому не было известно, кто на самом деле мой папа. Я всегда считала, что Кэл узнал об этом тогда же, когда и я.

Поэтому я здорово удивилась, когда он вскинул голову и произнес:

— Я знал.

— Что?

— Софи, я знал, кто ты. Твой папа рассказал мне все перед обручением. И о бабушке, и о том, что случилось с твоим дедушкой.

Я тряхнула головой.

— Почему же тогда?..

Кэл ответил не сразу.

— Во-первых, у тебя отличный папа. Он много хорошего сделал для Экстраординариума. И я… — Он протяжно выдохнул. — Понимаешь, по-моему, это большая честь, когда глава Совета предлагает тебе стать его зятем. И потом, твой папа, он… Много о тебе рассказывал.

Мой голос прозвучал едва ли громче шепота.

— Что он говорил?

— Что ты сильная и умница. Что ты смешная. Что ты не всегда справляешься со своими способностями, но применяешь их только для того, чтобы помогать людям. — Кэл пожал плечами. — Я думал, мы подойдем друг другу.

Огромная столовая вдруг показалась тесной, как будто в ней были только обеденный стол, я и Кэл.

— Послушай, Софи, — начал он.

А договорить не успел, потому что пришла Дженна.

— Как хорошо, что я еще способна есть человеческую пищу! Бекон пахнет прямо-таки обалденно, — начала она и вдруг застыла. — Ой, простите… Я не хотела мешать. Я, н-наверное, выйду… — Она ткнула большим пальцем через плечо. — А потом опять зайду? Попозже?

Но момент все равно был упущен. Кэл отодвинулся от стола, а я заправила волосы за уши и сосредоточилась на яичнице с глубоким вниманием, какого не уделяла подготовке к экзаменам.

— Да нет, все нормально! Кажется, кроме нас никто еще не проснулся.

— Все проснулись, просто сидят тихо, — раздался голос от двери.

Я оглянулась и чуть не подавилась яичницей. В дверях стояла девочка-демон, темноволосая, коротко стриженная и в пижаме — довольно миленькая пижамка, между прочим, шелковая, синяя, в серебряных звездах и полумесяцах. Девчонка смотрела на меня с каким-то непонятным выражением.

Она вошла в комнату, двигаясь легко и непринужденно, только плечи были напряжены, и голову она держала так, что волосы прикрывали лицо. Взяв апельсин и гренку, девочка-демон села рядом со мной. От нее веяло такой магической мощью, что зубы сводило, но я заставила себя улыбнуться.

— Привет! Меня зовут Софи.

Она принялась чистить апельсин.

— Да, я знаю. — Выговор у нее был очень четкий, совсем как у моего папы. — Ты — Кэл, а ты — Дженна. Я Дейзи.

Все вежливо поздоровались.

Дженна глянула на меня и беззвучно, одними губами проговорила: «Дейзи?» Я ее отлично поняла. Эту девочку с иссиня-черными волосами и почти светящейся кожей хотелось назвать Лилит или, в крайнем случае, Ленора, но уж никак не Дейзи.

Мы сидели в молчании, пока не появились Кристофер, Родерик и Элизабет.

Я немного удивилась, увидев троих советников. Я думала, они уже занимаются рабочими делами, как Лара.

Когда все расселись за столом, Кристофер обвел нас взглядом.

— Приятно видеть, София, что вы с Дейзи уже успели познакомиться.

Его голубые глаза сверкали. Он, как и Лара, слишком искрился энтузиазмом с утра пораньше.