Демонтаж

Временем создания «Сказания» официально считается 1260 год. Указанное время вполне могло бы соответствовать действительности, но текст содержит подробности, кои могли описать лишь непосредственные свидетели, потому считаем, что написание произошло раньше.

По понятным причинам «Сказанию» наверняка не удалось избежать исправлений «более позднего времени». Так, одноплеменники Батыя именуются либо погаными, либо татарами. Мы думаем, что «поганые» присутствовали в произведении со времени создания, а «татары» присоединились к ним позже.

«Сказание» ценно тем, что в нем наиболее полно описывается религиозный обряд, который должны были проходить князья, желающие получить ярлык на какое-нибудь княжение. Об этом обряде вскользь указывается в учебниках истории, но «вскользь» ровно настолько, чтобы никто не обратил на него внимания. А ведь это есть наиважнейший элемент монголо-татарского ига, ключик, которым открывается «монгольская тайна».

Узнав, каким же образом выдавались эти самые ярлыки, мы сможем узнать, кто на самом деле их выдавал, и, следовательно, поймем, кого так усиленно прячут под маской монголо-татар.

Прежде чем приступить к самому «Сказанию», необходимо вспомнить один несуразный момент, предшествующий его написанию. Дело в том, что автором «Сказания» считается «святой отец» Андрей, священник церкви Михаила Черниговского и боярина Феодора, воздвигнутой дочерью Михаила Черниговского Марьей. В то же время Марья являлась вдовой ростовского князя Василька Константиновича (внука Всеволода Большое Гнездо), причины гибели которого историки называют почему-то разные.

А. О. Ишимова: «Храбро бился Георгий и пал с оружием в руках. Племянник его Василько попал в плен к татарам. Они сказали ему: «Будь нашим другом и воюй под знаменем Батыя». Он ответил им: «Не подружусь с врагами Христа и Руси. Ваше темное царство погибнет, когда исполнится мера ваших злодейств». Татары в ярости убили его и пошли к Новгороду».

Н. М. Карамзин: «Георгий пал на берегу Сити. Князь Василько остался пленником в руках победителя. Сей достойный сын Константинов гнушался постыдною жизнию невольника. Изнуренный подвигами жестокой битвы, скорбию и голодом, он не хотел принять пищи от руки врагов. «Будь нашим другом и воюй под знаменем великого Батыя!» — говорили ему татары. «Лютые кровопийцы, враги моего отечества и Христа не могут быть мне друзьями, — ответствовал Василько. — О темное царство! Есть Бог, и ты погибнешь, когда исполнится мера твоих злодеяний». Татары умертвили Василька и бросили в Шеренском лесу».

Василько почему-то усиленно подчеркивает, что ведет разговоры с «врагами Христа», хотя, судя по приведенному описанию, ему предложили всего лишь новую должность и дружбу. Нападок на Христа со стороны татар текст не содержит. О каком «темном царстве» в данном разговоре может идти речь? Что это за темное царство? Почему темное?

Судя по всему «темное царство — враги Христа», это какая-то религиозная тема. Но вряд ли простые воины, пусть и враги, после битвы решили почесать языки не теистические темы.

Может, историки представляют нам не полную картину событий или слегка перевирают ее? А. Курилов, например, указывает другую причину расправы с Васильком: «Князь Василий Константинович, который принимал участие в битве на р. Сити в 1238 году, был пленен, а затем убит за отказ перейти в чужую веру, принять “поганые обычаи”».

Почему так тщательно скрывается предложение перейти в чужую веру? И что за «поганые обычаи»? Может ли слово «поганые» в данном случае обозначать врага? Нет. Ни в коем случае. «Поганые обычаи» имеют здесь явно религиозное значение. Неужели монголы-язычники предлагали кому-то перейти из христиан в язычники и даже убивали за это? Как это все не совпадает с академической версией о небывалой веротерпимости монголов.

Мы уже приводили выдержки из указаний ханов на эту тему, но давайте еще разок вспомним, в качестве иллюстрации к веротерпимости:

«На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т. д.

Свободными от всех податей да будут их города, области, деревни, земли, охоты, ульи, луга, леса, огороды, сады, мельницы и молочные хозяйства…

Все чины православной церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновникам Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню, тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол».

Имеются другие высказывания историков о взаимоприятных отношениях монголов и христианской религии:

«Однако главная доля влияния монгольского ига на Россию относится именно к области духовных связей. Можно без преувеличения сказать, что православная церковь свободно вздохнула во время владычества монголов…»

Или вот тот же Сахаров: «Только духовенство и церковные земли были освобождены от дани. Татары с уважением относились ко всем религиям мира и даже разрешили открыть церкви на территории Орды».