Демонтаж

«А отказывает свое имущество своим детям. Сосенскую землю и Засосенскую землю по деловой грамоте, и Зашолонскую землю… и во Вшашкеи земле… И Кромиски земли свою треть, и на Вышкове свою треть… и Пожарскую землю… а Скутовскую землю Матфею и брату его Григорию… А Кромеская и Вышкевеская земля святеи Богородиции на Дубровни… А дворъ мои в городе, а пожня на Глушици, а другая за Городищем, а то Даниловымъ детям».

Перед нами обычный землевладелец, живущий в городе и получающий ренту с принадлежащих ему земель. Интересно то, что археологи, просчитав все принадлежащие ему участки, отнесли Мосея к самым мелким новгородским землевладельцам. Это обычный горожанин. Таких в Новгороде (на Волхве) было полно, и они не представляют для археологов особого интереса. Хотя необходимо отметить, что даже простой горожанин в завещании не забывает часть имущества передать церкви.

Но дело не в самом Мосее, а именно в том, что таких было полно. Изучая социальный состав городских жителей, археологи пришли к совершенно неожиданным выводам. Мы передаем их в том виде, как их представил В. Л. Янин, хотя напоминаем, что не во всем с ним согласны:

«Почему представление о традиционности кланового боярского городского землевладения кажется мне столь важным? Попробуем вместе разобраться в одной необычайно сложной проблеме.

Если один боярский род владел на территории Новгорода значительным комплексом усадеб, то есть большим районом города, а в этом районе, кроме самих бояр, жили многочисленные представители других социальных слоев, значит, подавляющее большинство населяющих эти усадьбы людей жило не на своей земле. Все эти люди находились в разных формах зависимости от владевших комплексом усадеб бояр. Вместе с тем боярский род, увеличиваясь с течением времени, сохраняет единство, которое проявляется в совместном владении комплексом этих усадеб. Такая организационная ячейка общества называется патронимией.

В том, что мы стоим на правильном пути, убеждают некоторые особенности планировки новгородских концов. Рассказывая о землевладении Мишиничей в городе, мы заметили, что принадлежащий им комплекс усадеб со всех сторон окружен церквами, возникающими по инициативе владельцев усадеб. К району городских владений Мишиничей примыкают четыре церкви: Сорока мучеников, Саввы, Спаса, Кузьмы и Демьяна на Козмодемьянской улице, образуя гнездо. Об одной группе церквей в Новгороде кем-то было сказано, что они «кустом стоят». Вот такой куст мы и видим вокруг усадеб Мишиничей. Но если внимательно рассмотреть план древнего Неревского конца, мы обнаружим на нем и другие подобные «кусты». К северу от комплекса изученных усадеб, имеется подобный «куст» — церкви Кузьмы и Демьяна на Холопьей улице, Георгия, Якова и Мины. В этом же районе существуют еще два подобных, но менее выраженных района. Не такие же ли это патронимии, как на Дмитриевской улице?

Исследователей давно интересовал механизм политической борьбы в Новгороде. Была высказана, например, такая мысль. Разные районы города населяли люди разной социальной принадлежности. В одних местах жили бояре, в других купцы, в третьих ремесленники. Поэтому столкновение территорий отражает расстановку классовых сил в новгородском обществе. Эта мысль опиралась на особенности в названиях разных концов и улиц города. Полагали, что на Торговой

стороне жили купцы, в Плотницком конце — плотники, в Гончарском (Людином) конце — гончары, на Холопьей улице — холопы, на Щитной улице — ремесленники, изготовлявшие щиты, и т. д.

Археологические раскопки развеяли эту гипотезу (!)

. И на Торговой стороне, и на Холопьей улице открыты богатые боярские усадьбы, а следы ремесленного производства оказались характерными для любых участков древнего города. Более того, выяснилось, что и боярские хоромы, и ремесленные мастерские располагались на одних и тех же усадьбах.

Иными словами, стало очевидным, что значительная часть простого населения Новгорода зависела от бояр больше, чем было принято думать. Эти люди не имели своих дворов, а вынуждены были жить на земле, принадлежащей боярам

, составляя, таким образом, один из элементов боярской патронимии».

Видите, Янин пишет «развеяли эту гипотезу». Только теперь вопрос: «Для кого?» Академик Янин думает, что научные открытия могут каким-либо образом влиять на мнение столпов исторической науки, на того же Сахарова. Ничего подобного. Через десять лет после «развеивания этой гипотезы» Сахаров как ни в чем не бывало пишет:

«Славился Новгород своими мастерами кузнечного и гончарного дела, золотых и серебряных дел, оружейниками, плотниками, кожевенниками.

Улицы и «концы» города зачастую носили названия ремесленных профессий: Плотницкий конец, улицы Кузнечная, Гончарная, Щитная…»

И плевать на ваши археологические раскопки. Сахаров никому не позволит вносить изменения в историю, которую он уже затвердил!