День 21. Книга 3

Его шёпот оцарапал мне слух, прошёлся дрожью вдоль позвоночника. Дэмиан ловко расправился с застёжкой, и я ахнула, когда ощутила голой грудью ткань его рубашки и россыпь холодных, словно льдинки пуговиц. Теплоту ладоней, прохладные следы поцелуев.

Я прогнулась в спине, подаваясь под ласки. Моё тело стало чувствительным до боли, меня больше не было – мысли растеклись по стенкам черепа, остались только чувства и ощущения. Кожа, пальцы, поцелуи, дыхание. Дэмиан торопливо начал расстегивать рубашку, я бросилась помогать и только мешала.

Звякнула пряжка, вжикнула молния. Я ощутила, как талию и бедра перестала сдавливать плотная джинсовая ткань. Перед глазами дёрнулись стены, дверь, потолок; спина ощутила прохладу обивки и колючесть шерстяного одеяла. Дэм навис надо мной на вытянутых руках – луч света, крадущийся из-за приоткрытой двери в опенспейс, обрисовывая его напряжённые мышцы. Бельё скользнуло по бедрам, коленям, повисло на щиколотке бесполезным, мокрым насквозь куском ткани. Препятствий больше не было. Мы тянулись друг к другу, не отпуская друг друга ни на секунду. Этого становилось мало, поцелуев было недостаточно. Я обхватила его ногами.

Мне не было страшно, как то было в первый раз, несмотря на то, что сейчас этот первый раз повторялся. Я не боялась ни боли, ни разочарования, я боялась, что нас прервут, что этот первый раз не состоится. Я больше не перенесу осечек, откатов и поражений. Желание было невыносимым. Но Дэмиан не торопился. Я ощущала горящие следы от поцелуев, уходящие дорожкой вниз по шее, по груди к внутренней стороне бедра, ощущала осторожное прикосновение пальцев там, где в последние два года трогала лишь я сама себя.

Терпеть не было сил. Привстав, я схватила Дэмиана за плечо, дёрнула на себя, заставила вернуться. Всё потом, для этого ещё будет время. Я хотела главного, я хотела достичь с ним наивысшей точки, когда соединяются не только сердца и души, но и тела. Я хотела ощутить в себе мужчину, ощутить его желание. Я хотела его.

– Флоренс, – он поравнялся со мной, прижался лбом ко лбу. Я почувствовала между бёдер твёрдую упругость и впервые за прошедшие минуты испугалась. А после двинулась навстречу.

Я забыла, как дышать, крик застрял в перехваченном спазмом горле, превратившись в свистящий хрип. Давно забытое ощущение растяжения мышц и тугой наполненности было сладким и в то же время болезненным. Дэм был медленным, осторожным, даже слишком, и мне казалось, не будет этой пытке конца.

– Подожди, – я затормозила его, впившись пальцами ему в плечи, инстинктивно отодвинула от себя.

– Больно?

– Дай привыкнуть.

Я пыталась сравнить, но поняла, что ничего не помню из прошлого – ни единого ощущения, будто переписалась набело. Застыло время, я застыла, как бабочка в смоле, боясь пошевелиться и нарушить момент единения. Полного. Долгожданного. Я прикрыла глаза, погружаясь в себя, проваливаясь в ощущения.

Снова стало мало, я чуть сжала его коленями, сама чуть подалась вперёд. Дэм понял меня верно, двинулся глубже, дошёл до конца, и снова замер. Я едва проталкивала в себя воздух, выдыхала мелко, по-собачьи, напряжённые до спазма мышцы вздрагивали, а пальцы впивались в чужие плечи – хорошо, что я коротко обрезаю ногти, мне не хотелось причинять Дэму боль. На свою боль я согласилась добровольно. Я балансировала на грани – во мне боролись дискомфорт и инстинктивное желание двигаться, привыкнуть, снова влиться в этот природный ритм, хотелось, чтобы тело поскорее вспомнило.

Он резко освободил меня. Я ахнула от неожиданности, ощутила пустоту и едва уловимое саднящее ощущение внутри, сравнимое с перегрузкой мышц, которые давно не тренировались.

– Всё хорошо? – спросила я.

Дэмиан кивнул – я не увидела, почувствовала, как двинулся его влажный лоб в ложбинке между моей шеей и плечом. Почувствовала, как бьётся его сердце в клетке рёбер. Меня любили. По-настоящему. И страх, и боль отступили, и снова меня захватил вихрь эйфории. Я нашла его губы. Поцелуй вышел жестким, требовательным, глубоким – приглашающим, и Дэмиан снова понял меня верно, вошёл, сразу наполняя меня до краёв.

Он двигался, меняя ритм. Я подстраивалась, слушая свои ощущения – то балансировала на грани, то сбивалась до полной потери чувствительности. Здорово переволновалась – ощущения были такими сильными, такими новыми, будоражащими, и близость была столько волнующей, тревожной, полной ярких, противоречивых ощущений, что кажется, от ещё большего потрясения для нервной системы – оргазма – тело моё не выдержало бы.