День дурака

– Тоже мне большое дело. – Петр замолчал чтобы перевести дух. – Когда я управлял собственным баром, то и драться научился. Я ведь не мог себе позволить держать штатного вышибалу. И вообще, мне кажется, ни в одном из низоградских баров нет вышибал, за этим нужно ехать в Загреб. Ну, увидимся!

Музыка заиграла снова, но как-то неохотно, словно это была всего лишь репетиция, а музыканты с опаской глядели на дверь. Танцевали только Петр со Светланой. Сначала она была бледной, но вскоре на ее щеки вернулся румянец. Они танцевали, как будто ничего не произошло. Ну, вообще-то драки – это обычное дело, и вполне возможно в конце вечера Петр и полицейский будут распевать песни, обнявшись, по крайней мере такое уже случалось.

А на сцене завыла певица. Она была ярко накрашена, ресницы склеены в несколько пучков, словно лучи у звезды. Груди, обнаженные чуть ли не до сосков, покачивались из стороны в сторону в медленном ритме песни, а заплывший жирком живот, казалось, вот-вот разорвет юбку. Но через слои этого образа прорвалась какая-то первобытная сила, пронизывая ее томный грудной голос:

О, прошу, помогите тавернам закрыться, чтоб душе моей бедной было легче укрыться.Увы, жизнь уж пройдена наполовину, но не купила себе я машину,Каждый винный закройте вы магазин ради счастья кузенов моих и кузин,

Бары закройте повсюду и разом, и распрощаемся с этим мы Марсом,О, прошу, помогите тавернам закрыться, чтоб душе неприкаянной было легче укрыться.

Певица закрыла глаза, публика визжала, причем мужчины тоненькими голосами, как женщины, многие вытирали и прикрывали глаза, другие бросали стаканы, но так устало, что стекло даже не разбивалось.

И тут дверь медленно отворилась, и в таверну, покачиваясь, вошел полицейский с синяком под глазом и разбитым носом. Все собравшиеся прикрыли глаза, поэтому казалось, никто не заметил его появления. Петр танцевал с девушкой в обнимку, и эти двое напоминали кусочки свинца, плавившиеся в пламени. И тут в руках полицейского выстрелил пистолет. Пуля вошла Петру в поясницу, он дернулся и разжал руки, отпустив талию Светланы. Музыка смолкла. Кровь хлынула фонтаном, вторя ритму сердца Петра.

Петр осклабился, словно боль доставляла ему удовольствие. Полицейский замешкался, осмотрелся, а потом пальнул в лампу. В зале потух свет. Из угла полетела бутылка и попала полицейскому в голову, он потерял сознанием и через несколько минут, не вставая, захрапел. От тела Петра поднимался пар, как от лошадиной спины в холодный Дождливый день.

Иван просто стоял и смотрел. Он был загипнотизирован злом, которое приняло отталкивающую форму убийства. Остальные тоже начнут стрелять? Он должен присоединиться и кидаться стульями? Несколько полицейских оттащили своего коллегу, положили на стол и облили водой, чтобы он пришел в себя.

Иван был настолько шокирован, что мог только задыхаться и хрипеть. Он вышел на улицу и задрожал. Это я подначил Петра? Иван впал в уныние, его переполняла скорбь из-за гибели друга. Подъехала «скорая помощь». Иван вместе с Божо и еще двумя мужчинами вынес тело Петра, каждый держал его за ноги или руку, Ивану досталась левая нога, еще не окоченевшая. Они положили труп на носилки, пока доктор, водитель и медсестра, сбившись в кучу, закуривали, передавая друг другу спичку. И только докурив сигареты до собственных пальцев, бригада «скорой помощи» залезла в машину и уехала, медленно, без сирены и мигалок.

14. После футбольной войны Хорватия становится банановой республикой

Такие случаи, как убийство Петра, стали обычным делом. Футбольные матчи между сербскими и хорватскими командами иногда выливались в драку стенка на стенку между болельщиками, и зачастую полиция вмешивалась, чтобы защитить сербских болельщиков в Хорватии, при этом с энтузиазмом избивала хорватских фанатов. Во время одного из матчей «Динамо» (Загреб) против «Красной звезды» (Белград) к дерущимся присоединились даже игроки. Звономир Бобан, капитан «Динамо», напал на полицейского, избивавшего одного из болельщиков его команды.