День гнева (сборник)

Пауль незамедлительно сдернул с сиденья усатого франта. Тот чуть не упал, но все же удержался на ногах, и вид у него теперь был униженный и больной — он расплачивался за пьянство. Опасливо прислушиваясь к длинной пулеметной очереди, он прошел впереди Пауля к выходу и исчез за сомкнувшимися за ним дверями, Йооп из угла настороженно следил за нами, но никто не шелохнулся. А затем в соседнем вагоне один за другим гулко ударили три выстрела.

“Это первый… — мрачно подумал я. — Они держат слово. — И подумал. — Кто будет следующим?..”

Кисти рук были связаны, но я свободно мог шевелить пальцами. Я ими и шевелил, чем мне было еще заняться? На сиденье рядом со мной валялась дешевая авторучка — из тех, что заправляется баллончиками. Наверное, ее оставил кто-то из малайцев. Я дотянулся до нее и взял в руки.

Зачем мне она? Я и сам не знал.

Но чем-то надо было заняться. Ждать — занятие не из самых приятных, а нам, по-видимому, ожидание предстояло долгое.

Нам…

Я не смотрел на своего соседа — явное ничтожество; не меньшими ничтожествами показали себя и все остальные. Я машинально крутил ручку в руках, потом увидел светлую кожу сиденья.

Ну да, — хмыкнул я, — почему бы и не оставить на коже свои инициалы? Джек Берримен потом поймет, что здесь происходило.

Прогулка!.. — фыркнул я не без презрения, будто шеф, правда, был в чем-то виноват.

Думая так, успокаивая себя, обдумывая свои возможные дальнейшие действия, я машинально, понимая нелепость происходящего, вывел на светлой коже сиденья довольно правильный круг и снабдил его мелкими частыми лучиками.

Солнце… Оно же золото…

Можно было поставить в центре круга точку, и я поставил ее.

Солнце… Золото… Утешил бы меня его блеск, дотянись я сейчас до него?

Я усмехнулся. Золота под моей рукой не было. Возможно, оно было у подпольных алхимиков, но у меня его не было, как не было золота и у малайцев.

Конечно, малайцы должны были на что-то покупать оружие, но не обязательно на золото. Я усмехнулся; совсем недавно Консультация достаточно выгодно сбыла запас устаревшего оружия… Кому?.. Я вновь усмехнулся: не малайцам…

Ладно. Придется ждать. Настраиваться надо на долгое ожидание. Я хмурился, я прикидывал варианты, я тщился припомнить алхимический символ ртути.

Ну да, кольцо, вниз отвод, прямая короткая линия, и еще одна — поперечная, нечто вроде ассиметричного креста, более длинная лапа которого украшена полукругом…

Ртуть…

Ехать к алхимикам, а попасть в лапы малайцев!

Прогулка…

Бродить по пустынному перрону самой что ни на есть дыры бобрового штата, а попасть к патриотам каких-то Южных Молукк!

Я с отвращением бросил ручку. Она закатилась в щель между спинкой и сиденьем кресла.

Мормоны, мамалыжник из Теннеси, этот недоношенный сукин кот напротив, послушные биверы, прощающиеся с жизнью, — угораздило же меня попасть в такую компанию! Начнись драка, мне не на кого опереться.

Я поднял голову.

Мой сосед мирно дремал. По крайней мере, голова его была откинута на спинку кресла, глаза закрыты. И в этой позе, расслабленный, постаревший, он вдруг показался мне странно знакомым.

Где я мог его видеть?

Я мучительно вспоминал, я перебирал в памяти самые вздорные ситуации, но, как чаще всего и бывает, я вспомнил его сразу и вдруг.

Шеббс!

Ну да, уже прощаясь, уже встав на ноги, шеф сунул руку в карман и извлек из него фотографию. “Ты помнишь этого человека?”

Конечно, я его помнил. С Джеком Беррименом мы тщательно изучили всю его биографию. Конечно, чтобы окончательно убедиться, что это он, следовало бы взглянуть на его ноги — от ступней до коленей они должны были выглядеть фиолетовыми от вздувшихся поврежденных кровеносных сосудов — думаю, не самое привлекательное зрелище.

Похоже, понял я, не выйдя на алхимиков, никого не встретив в Спрингз-6, попав в руки малайцев, я по чистой случайности наткнулся прямо на Шеббса.

4

Усердие, ничего не дается без усердия, Эл. С усердием начинай, с усердием продолжай дело. Желание отдохнуть — первый признак возможного поражения.

Альберт Великий (”Таинство Великого деяния”) в устном пересказе доктора Хэссопа.

Шеббс. Герберт Шеббс. Именно так писалось его настоящее имя, хотя псевдонимов у него было более чем достаточно — Сэм Поффит, Олл Смит, Роджер Флаерти… Профессиональный взломщик и вор, он прошел хорошую школу в различных исправительных заведениях и, прежде всего, в мрачных стенах Ливенуорта. Что, впрочем, не сделало его честнее.

Привязанный к взрывному устройству, я старался занять себя, вспоминая все связанное с Шеббсом.