День грифов

— Слушай, сержант, парень всегда считал тебя образцом для подражания. Он без ума от тебя и только о тебе и говорит! Скоро ему предстоит сделать свой выбор, и на твоем месте я бы серьезно об этом подумал.

— Не беспокойся, я об этом достаточно много думаю, — мрачно сказал Болан. — В общем, посмотрим, что нам даст изменение в нашей жизни. Возможно, именно тебе придется повлиять на выбор Джонни.

Таррин прямо сиял от гордости:

— Ну а нашу новую жизнь мы начнем, наверное, с воскресенья?

— Да, если доживем до этого дня.

— Ты в этом сомневаешься?

— Ну, как ты знаешь, — усмехнувшись, произнес Болан, — мои сомнения начались уже давно: тогда, когда мы убрали старого Серджио. С тех пор они возрастают в геометрической прогрессии, и ты сам понимаешь почему.

— Да уж догадываюсь, — пробормотал Лео, сделал большой глоток кофе и тихо продолжил: — Господи, как давно это было! Мы прошли такой длинный путь... Иногда я просыпаюсь в холодном поту и думаю, что стало бы со страной, если бы ты не вернулся из Вьетнама! А уж когда я думаю о проклятой мафии... Эти мерзавцы держат в своих руках все силы нации! А мы, полицейские, упрямо пытаемся законным — и только законным! — путем посадить за решетку хотя бы одного или двух из них. И пока мы тянем резину, дела у этих подонков идут все лучше и лучше, они поглощают все и угрожают всем. Теперь уже даже сам Президент отнюдь не застрахован от их мести. А ведь раньше это казалось просто немыслимым!

— Знаешь, Лео, — быстро перебил его Болан, — пока еще рано говорить о победе. Они-то пока еще живы. Кстати, как настроение у их людей в Нью-Йорке?

— Не могу сказать, что им весело, особенно с начала этой недели, — ответил Лео.

Он прикурил две сигареты и протянул одну из них Болану.

— Нужно сказать, что ты прекрасно выбрал слабые места, прежде чем нанести свои последние удары. Даже их денежные резервы и те подходят к концу, особенно после заварухи в Теннесси. Словом, каждый день им достается все больше и больше. Не знаю, надолго ли их хватит, но замечу, что с ними всегда нужно быть настороже. Ты убираешь одного, а на его месте возникает дюжина. Правда, сейчас, когда ты взялся за их деньги, многое может измениться... Знаешь, в Нью-Йорке с незнакомыми вообще не разговаривают, а если перешептываются, так только со своими.

По лицу Мака скользнула едва уловимая улыбка, и он заметил:

— Насколько я понимаю, ты бы не хотел сейчас поговорить с Марко Минотти.

— С кем угодно, но только не с ним! — ухмыльнулся Таррин.

— Что с ним произошло после среды?

— Он попал в довольно трудную ситуацию. Имея мексиканские деньга, он мог стать главой всех капо. Но теперь он вернулся с поджатым хвостом, затаился и хочет узнать, откуда дует ветер. Должен тебе сказать, что когда я часа три тому назад улетал из Нью-Йорка, Марко понемногу начал приходить в себя.

— Это из-за того, что случилось во Флориде?

— Правильно. Когда ты прижал Марко в Уайт Сэндсе, Том Сантелли сразу взял бразды правления в свои руки, и все признали его главенство... И вдруг, не давая ему даже перевести дух, ты взрываешь его золотую шахту во Флориде! Теперь ты понимаешь, что, когда я расставался с ними, настроение резко изменилось и все занялись подсчетом убытков.

— Если я правильно понял, в Нью-Йорке царят печаль и уныние.

— Это точно, вот потому-то я здесь. Я должен передать Сантелли послание.

— Да? И какое же оно?

— Убей или сдохни сам!

— Что это означает?

— Убей Болана в Балтиморе.

Палач выпустил облачко дыма.

— Значит, они знают, что я был во Флориде?

— Разумеется.

— А ведь я сделал все, чтобы остаться в тени!

— Сам прекрасно знаешь, что, когда под угрозой деньги Организации, нюх у них резко обостряется. К тому же они не совсем дураки и потому догадались, что ты в Балтиморе.

— Как они додумались до этого?

— Есть там светлые головы, есть! — хмыкнул Таррин. — В их святая святых на стене висит большая карта, где черными флажками отмечены места, куда ты нанес удары с начала недели. Этой ночью, когда я еще был там, они прикололи маленький черный флажок к Балтимору. Говорят, сегодня «пятница мести» — день грифов.

— Почему грифов?

— А есть одна такая местная легенда, в которой говорится о празднике грифов. Это страшная история о единственном выжившем на земле человеке, который собирает кости своих жертв и складывает из них костер, чтобы отпраздновать свою победу. Короче, они называют этот день днем грифов.

— Значит, они убеждены, что я убью Сантелли?